Земля 2.0 [сборник]

— Забудьте все, чему вас учили, дети, — сказала Лана. — И как вас учили. Девочки — посмотрите друг на друга. Вам сказали, что над вами будут властвовать Мужи. Что так угодно господу Звездоходцу, которого придумала небольшая секта на Земле, далеко и давно, собрав косточки старых учений и слепив из них нелепого кадавра, в который потом закачали деньги, веру и вас, ребятки. Они, — она обвела щупом распростертого на земле Алексея, в ужасе замершую на краю толпы одну из матушек, — создали с нуля мир, где вас, девочки, втрое больше, чем мальчиков. Чтобы вас подчинить, как это было на Земле многие века. Но сейчас кого больше — у того и сила, тот и прописывает законы, меняет структуру мира. Я поняла это давно, еще до того, как в Домме родились первые дети. И вот они стоят перед вами, свободные, сильные, вооруженные. Они пережили много лишений. Вы росли в раю, они — нет, но они росли свободными, открытыми многим правдам, а не одной лишь карамельной истине вашего Писания. И сейчас мы пришли по праву воинов, пришли с силой — но эту силу мы хотим разделить, отдать вам. Девочки, мальчики — мы будем равными и свободными. И истину, силу и свободу мы через пять лет понесем и в Третью Домму…

Лана помолчала.

— А сейчас вы должны сделать выбор. У нас нет ресурсов, чтобы бороться с оппозицией и сопротивлением. Мы будем жить и работать все вместе. Непокорным, ленивым, убогим — смерть.

Слово упало в тишину. Слышно было только, как щебечут в лесу птицы и тихо гудят вдали турбины осолонителя — над водою звук расходился далеко, мощно.

— Мне нужно доставить в лазарет раненую девочку, — громко сказала Аля, поднимаясь и отряхивая ладони. — Невинного ребенка, которому ты только что полживота выжгла. Мне кто-нибудь поможет?

Все четыре окуляра Ланы повернулись и сфокусировались на Але.

— Она биолог и врач, она ценная, — торопливо сказал из-за ее спины подошедший Никита.

— И она о еде все знает, старшая по готовке, — сказала Леся. — Прости ее, Лана. Она научится.

— Я отнесу Марью. — Матушка Есения шагнула перед Ланой и вдруг склонилась в низком поклоне. — Позволь мне и дальше заботиться о детях, Лана. Господом клянусь, не будет от меня беды и смуты…

— Посмотрим, — кивнула Лана головой, огромной, как дом. — Забирай. А сейчас…

Она обвела толпу окулярами, остановилась на Игреке, который сидел в своей коляске, спокойно пуская слюни.

— Милые дети, — сказала Лана. — Вы ведь не понимаете, о чем я говорю. Вы никогда не видели смерти, в вашем-то курортном раю. Эта жестянка не считается. — Она показала на развороченное тело батюшки Алексея. — Ну вот, посмотрите. Смерть — это вот так…

Аля бросилась поперек толпы к брату, но было поздно, поздно, под сердцем ныла ледяная пустота. Белый луч ударил Игрека в голову — вот он смотрел на Алю, а вот лицо окуталось красной дымкой. Хлопок — и безголовое тело нелепо качнулось в коляске, повалилось вперед, а все вокруг закричали. Аля не кричала — горло сжалось до боли, даже дыхание прорывалось с трудом.

— Путями Звездоходца клянусь, всеми светлыми истинами и своей жизнью, что ты об этом пожалеешь, — выкрикнула она, как только смогла говорить.

— Ты что делаешь, дура? — простонал Никита.

— Так ее, Алька! — звонко крикнул Ефим, заорал, когда его дернули за вывернутую руку.

— Взять ее, — сказала Лана коротко.

Первой к Але кинулась Анфиса, и это показалось почему-то страшнее всего. Поднырнув под ее руку и хорошенько, со всей силы дернув за волосы, Аля перепрыгнула через булыжник (похожий на большую лягушку) и бросилась бежать. В лес, зигзаг, прыгнуть через овражек, под кусты, кувырком с крутого склона, и вот оно, море. Где же матушка Павлина? Она-то не станет кланяться. Она-то знает, что делать. А потом, когда они будут в безопасности, Аля ее обнимет и поплачет об Игреке, и о батюшке Алексее, и о своем утраченном мире, разбившемся на острые кусочки. Аля бежала по лабиринту мостков и перемычек над садками с морской живностью, которых разводила Павлина, — сама не знала куда, прочь из своей жизни, позавчера еще спокойной, предсказуемой и даже — смешно вспомнить — скучноватой. Казалось, что все под контролем, все в руке Господней и Иисус-Звездоходец смотрит на Алину из космической пустоты и одобрительно улыбается…

— Алина!

Аля обернулась — Павлина бежала к ней, она была в морском теле, как и вчера. Остановилась на каменной платформе — вниз уходили трубы, через которые когда-то Обереги Первой Доммы начинали наполнять свое Море.

— Матушка! — Слова рвались наружу, отталкивая друг друга, цеплялись за зубы, катились кувырком обратно в горло. Павлина подошла ближе, подняла щупальце, сжала Алино плечо.

— Я знаю, доченька, — сказала она. — Я была в обзорной. Переключала систему. Нечего им задачу облегчать, помогать слежку устраивать… Я все видела.

— А матушка Сусанна?

— В домашнем теле, заперта в клети…

— Игрек, батюшка Алексей…