Земля Горящих Трав

Лунной ночью можно было увидеть, как Шахди — вернее, уже Черный Житель в пробитом ржавом шлеме, — несет, обхватив руками, телевизор с выпотрошенными электронными внутренностями, молча и торжественно. Он переносил его с одного конца свалки на другой и безмолвно ставил на землю, проводил рукой перед лицом и исчезал. "Наводит порядок на свалке", — говорили местные.

Он совершал еще немало мистических действий, которые пополнялись байками: про то, как Житель ездит по воздуху на мотоцикле без колес или разогревает еду в сломанной микроволновке.

Интуиция сама вела Шахди. Ему даже не нужно было придумывать. Он словно улавливал в мыслях людей, в атмосфере свалки надежды, ожидания и представления о том, каким должен быть Черный Житель. Шахди просто шел навстречу местным поверьям.

Так успешно, хоть и своеобразно происходило внедрение одного из разведчиков Обитаемого мира в мир Горящих Трав. Они находили такие пути, которые система не могла нащупать и перекрыть, по крайней мере, быстро.

Часть 4

Плотники,

Живописцы и каменщики!

Ныне заложена первая

Школа Жуков.

Н.Заболоцкий. "Школа жуков"

Сеславин выполнял особое задание в Кибехо: там было имение госпожи Ресс Севан, женщины-ивельта, которая вместе со своим другом журналистом Элено Хартом вызвала его на связь.

Ри убедила Сеславина, что в имениях ивельтов не ведется прослушивание, поэтому он мог бы являться в ее доме, в особой комнате. Сеславин подарил Ри свою ритуальную вещь: железный нож с рукоятью из дуба и резой огня на лезвии. Нож был сделан, как старинный даргородский засапожник с кривым клинком. Сеславин и носил его обычно за голенищем правого сапога, хоть это и не было оружием: железное лезвие годилось, лишь чтобы вонзить его в землю в том месте, где хозяин намерен потом явиться.

Элено повесил нож на стену.

— Вот такое дизайнерское решение, — чуть-чуть улыбнулась Ри.

И правда, кривой клинок смотрелся обычным украшением комнаты, и никому постороннему бы и в голову не пришло, что через эту простую вещь проходит незримая нить, связывающая Землю с другим миром.

Ри казалось, что Сеславин все время невидимо присутствует в комнате. Это окружало помещение особой таинственностью. Ри никогда не входила в комнату просто так и всегда запирала дверь.

Каждый раз они с Сеславином заранее договаривались о времени новой встречи. Обычно присутствовал и Элено, так что прислуга думала, Ри уединяется с любовником. На самом деле Ри и Элено проводили целые часы в разговорах с иномирцем. На низком деревянном столе стояло какое-нибудь легкое угощение. Ри сидела на диване, обхватив руками колени, обтянутые тканью темно-серых брюк.

Иномирец отвечал на вопросы Элено и Ри; если не мог ответить сам — обещал выяснить к следующей встрече; приносил светописи, рисунки, и, разложив их на столе, рассказывал:

— Для нас очень важны искусство, красота. Нужно, чтобы человек с самого детства проводил жизнь среди красоты и искусства. Даже обычный городской двор — это особое место посреди старых деревьев, которые просеивают кронами солнечный свет. На торцевых стенах жилых домов мы делаем мозаичные композиции. На моем доме изображен витязь с мечом, отражающий нападение черного змея: змей подразумевает несчастья, а человек — надежду и стойкость. На торце соседнего дома цветут каштаны. На другом доме картина из жизни: каменщик кладет стену. Еще на одном — дети с книжками и учитель. И все фигуры выполнены ярко и живо, они радуют глаз сочетанием мастерски подобранных цветов. На двух зданиях через улицу — просто орнаментальные мотивы, которые пришли из древнедаргородского искусства.

— Древнедаргородского… говорите? — Элено со смешком покачал головой. — Я помню, в детстве у нас был "Принцип"… Тут вам и культура, и этика с психологией в одном наборе.

— Какой "Принцип"? — не поняла Ри.

— Разумеется, высший, вселенский. Ты не знаешь, к счастью для себя. Это чисто интернатское, для людей. Предмет — "Основы изучения высшего вселенского принципа", а мы, конечно, называли сокращенно. Все это очень примитивно, для дебилов, исходные положения нравственности и "Пять шагов к успеху на службе", "Три основных подхода к своему будущему", "Четыре ошибки, которые могут повлиять на вашу социализацию". Никогда ничего не было больше пяти.

У Сеславина сжимались кулаки, когда он понимал, что эта унизительная наука — одно из средств поддержания власти элиты, успешная попытка превратить большинство людей в послушное стадо.

Дома на кухне, за чаем особого сбора — из земных трав, принесенных Ярвенной из Патоис, — Сеславин с горечью говорил: