Земля и небо

Ты Ворота Востока, город, где призыв муэдзина к полуденному намазу собирает и заббалин, и чернокожих суданских погонщиков верблюдов на рынке Билеш, и невозмутимых неспешных клерков из Могамма…

Величавый Нил, ветры пустыни, иссушающие и без того жаркий воздух главного города Чёрного континента, диктуют свой, особый распорядок дня для города тысячи минаретов. Тысячи суетливых туристов устремляются в погоне за местным hand-made и тысячи же торговцев открывают жарким египетским вечером свои лавки на рынке Хан эль-Халили, а также на Мясном и Птичьем рынках, которые стараются никогда не показывать иноземцам. Сутолока людей и сутолока машин, звуки и запахи — жара…

Еда со всех концов света… танец живота… декорации Тысячи и одной ночи, подсвеченные тысячами неоновых ламп… трущобы и кварталы бедноты, зияющие чёрными кавернами, дышащие опасными приключениями…

Столица Египта, столица Африки, столица современного Востока город, который связан с многотысячелетней историей Египта, колыбелью человеческой цивилизации, где всё дышит этой историей тысячелетий; в нем, словно узоры, переплелись культуры Африки, Ближнего Востока и Европы. Неискушенному путешественнику в современном Каире с его сотнями мечетей немногое напомнит о фараонах, создавших блистательную цивилизацию; ныне единственные свидетели былого величия — знаменитый Египетский музей, сосредоточивший в себе десятки тысяч артефактов, в том числе мумии фараонов и предметы из гробницы Тутанхамона, и гигантские пирамиды Гизы вместе с несущим свою тысячелетнюю сторожевую службу Cфинксом. Еще меньше свидетельств о жизни потомков фараонов — коптов, растворенных в массе арабского населения: Коптский музей, каирский собор Святого Марка и церковь Абу-Мина, построенная в V веке и сохранившаяся в своем первоначальном виде.

Здесь узкие улочки Старого города соседствуют со сверкающими огнями современных небоскребов на набережной Нила; торговцы в белых долгополых рубахах, направляющиеся верхом на ишаках во «чрево Каира» — рынок Хан-эль-Халили, толкутся в многокилометровых «пробках» среди сотен автомобилей; а горная гряда Мукаттам, видевшая еще фараонов, сегодня смотрит на линию единственного во всей Африке метро.

Пирамиды… Цитадель… Мечети… Каирская телебашня… дом Зайнаб-Хатун… снова мечети…

Но чу… Поклонясь минаретам Аль-Азхар и куполам Церкви Девы Марии пройдём дальше, ибо не нам выпало жить в Великом Каире, Каире ослепительном. Не след нам уподобляться праздным туристам, что спешат росой сказочных видений Миср аль Кадима смыть пыль трудовых будней… Наш путь лежит мимо вальяжного Гарден-Сити — нет, не в это царство иноземной роскоши и неги предстоит войти нам.

Дальше. Мимо белых стен Американского Университета в Каире на площадь Тахрир, где бронзовый Омар Макрам снисходительно взирает на сутолоку современного Масра, грозя перстом нерадивым. Интересен нам не Каирский египетский музей, хотя — вот где чудеса!.. Мы смотрим на суровый, внушающий страх фасад Могаммы — здания, ставшее египетским бюрократическим адом и, несмотря на то, что прежние обитатели его давно сменили местонахождение, сохранившее прежнее название в веках.

Именно сюда, в Могамму, переехала в начале двадцать второго века Генеральная Ассамблея ООН. Произошло это после того, как Соединённые Штаты Америки раздражённые провалом своей внешней и внутренней политики прекратили финансирование сначала ЮНЕСКО, выставив эту организацию со своей территории, а затем и самой Организации Объединённых Наций. Формальный повод уже не упомнишь, реальной же причиной стали требования нескольких делегаций стран-участниц Ассамблеи расследовать исчезновение целой колонны сторонников движения Новой Африки. Колонна (тот самый пресловутый Чёрный марш) числом несколько тысяч человек вышла из Шривпорта (Луизиана), направилась по US20 в сторону Миссисипи и пропала на границе штата целиком, до единого человека.

ООН потребовала расследования инцидента, со всех сторон посыпались обвинения в геноциде, расизме и всех смертных грехах Империи Добра, а администрация тогдашнего Президента США не нашла ничего лучше, как инсценировать в стенах мрачной многоэтажки ООН теракт и под предлогом невозможности обеспечения безопасности тысяч чиновников Организации выпихнуть её с континента.

Деятельность Организации на долгое время оказалась парализована сначала сборами, потом поисками места, где можно разместить архив и аппарат Генеральной Ассамблеи, разросшийся за свою почти двухвековую историю до чудовищных размеров. Европа не могла принять всех, а дробить Генеральную Ассамблею и Совбез на части никто не хотел. Никто не хотел отдавать ООН в холодную Россию, как ни раскатывали русские дипломаты проспекты с видами черноморского побережья, время шло и решение нашлось как всегда внезапно, устроило оно не всех — американцев уж точно — потому что в их планы не входило размещение ООН в столице новообразованного тогда Исламского Халифата. Такое предложение выдвинул Первый Халиф, Махди, Светоч Ислама и прочая и прочая.