Земля Испытаний (СИ)

Быт этих людей куда более ассоциировался у меня с деревней, чем занятия их господ. Те, за редкими исключениями, сами не занимались сельским хозяйством — Синуэда была деревушкой ремесленников и мастеровых, что производили свои товары тут, а сбывали их в городе. Рабы же кормили и обслуживали своих хозяев: выращивали скот, работали на полях, следили за садами, дорогами и прочим.

Ах да, тут я не увидел ни коз, ни коров, ни тех же свиней. Крестьяне в большинстве своем разводили лишь один вид животных, на си-хаэ его название звучало примерно, как «лог'тер», кстати, мой мозг расшифровывал это слово как раз, как «свинья». По всей видимости, происходило это от наличия некоторых общих черт между двумя видами: четвероногое животное, массивное, высотой где-то мне по пояс, даже хрюкает очень похоже... Но на этом родственные черты и заканчивались — лог`тер имел длинную, приплюснутую, даже можно сказать, плоскую голову; хлесткий хвост длиной чуть более метра, и короткие, толстые ноги как у миниатюрного бегемота. Было видно, что это животное — именно домашнее, приобретшее такую форму в результате долгого выведения и селекции. В дикой природе оно бы точно не смогло выжить.

Думаю, не стоит объяснять, как сильно меня заинтересовал лог`тер? Но пришлось сдерживаться, задавая вопросы очень осторожно: даже для потерявшего память такая реакция на обычное животное смотрелась со стороны бы несколько ненормально. А прослыть сумасшедшим мне как то не особо хотелось — все-таки, мне в Синуэде еще предстояло какое-то время жить.

После экскурсии по деревне Гуэр повела меня дальше, за пределы поселения, обещая показать «нечто совершенно удивительное». Очевидно же, что я, заинтригованный, и не думал возражать инициативе дочери лекаря. Путь наш лежал в холмы, минутах в пятнадцати от Синуэды. Шли мы по широкой тропе, петляющей меж колючих кустов и низеньких деревьев. Было видно, что этой дорогой ходили довольно-таки часто.

Пришлось пару раз останавливаться на отдых, чтобы перевести дыхание — я все еще не до конца восстановился и дальние пешие походы меня быстро утомляли: изредка начинала кружиться голова, а в ногах появлялась слабость. К счастью, такие приступы случались все реже и реже — здоровая еда, прогулки и свежий, чистый воздух явно шли мне на пользу.

Цель нашего захода показалась внезапно. Мы с Гуэр шли в гору — тропа змеей уходила вверх, скрываясь за изгибом холма. До самого последнего момента нам не было видно, что же находится там, наверху. Но когда мы, наконец, поднялись...

Знаете, после того, как я заполучил в свои руки вероятно истинное доказательство существования магии, после того, как узнал о том, что рабство — суровая реалия Даймона, после того, как увидел своими собственными глазами нового для меня представителя фауны, я полагал, что потрясения на сегодня закончились.

Что ж, человеку свойственно ошибаться.

Середину холма, на который мы взобрались, венчало сооружение, имеющее до боли знакомые очертания.

Я остановился, мысленно присвистнув — кажется, этот мир не перестает меня удивлять. Оглянулся на Гуэр, шедшую немного позади меня — на лице девушки застыло благоговейное выражение. Встретив мой взгляд, она тихо прошептала, едва шевеля губами:

— Кра'от Тас Де Наэ-Хомад.

Я вопросительно поднял бровь. Упавшая с неба слеза Смерти-Матери? Как такое название может иметь это? Но все разъяснилось, когда мы подошли ближе к сооружению.

Основанием комплексу служила круглая площадка из единого монолита бурого камня с ветвящимися белыми прожилками, радиусом метров в пять. Я не был уверен в своем глазомере, но мне казалось, что основание аномально ровное и гладкое — как стекло или поверхность чаши с темной водой. По периметру, через равные промежутки были установлены вытянутые камни примерно в мой рост высотой; поверх них были наложены еще булыжники, придавая сооружению в моих глазах завершенный вид. Но, в отличии от фундамента, монолиты несли на себе изрядные следы времени: ветер, жара, холод не пощадили их, изъязвив и растрескав когда-то вытесанные и обработанные каменные параллелепипеды.

Право слово, местная версия Стоунхенджа впечатляла неимоверно.

— Мне можно войти туда? — почему-то слегка охрипшим голосом поинтересовался я у Гуэр. Мой взор не отрывался от того, что, судя по всему, и послужило причиной такого названия: в самом центре круга из камня будто вырастало нечто странное. Имеющее форму капли, тянущейся вверх, оно было из черного пористого камня. Этот вырост вызывал у меня тошнотворное чувство — но при этом одновременно и притягивал к себе, как магнит.

— Любой пришедший может войти в святилище Смерти-Матери, — последовал ответ.

Большего мне и не требовалось. Я шагнул вперед, наклонился и… замер в шаге от того, что местные считали слезой богини. Всю мою решимость как рукой сняло — я хотел коснуться выроста, но что-то не давало мне этого сделать. Лопатку внезапно закололо холодом, будто к ней прижали горсть снега.