Земля любви

- Да, кум, плохо. Я имел неосторожность вложить все свои сбережения в банк сеньора Мальяно, а он сам теперь на грани разорения. Мне остаётся только ждать, когда повысятся цены на кофе. Если этого не случится в скором времени, я вполне могу потерять и фазенду.

- Но неужели же ничего нельзя придумать, чтобы спасти её?

- Как видишь, я пытаюсь это сделать. Вот, приехал за тобой, чтобы ты помог мне удержать от бунта твоих горячих итальянцев, а я бы выйграл время. К тому же я надеюсь, что и мой коспаньон Мальяно не сидит сложа руки. Наверняка он тоже что-то предпринимает. Но в целом положение тревожное…

Отправив Бартоло на фазенду, Гумерсинду вернулся в Сан-Паулу и обрадовал Аугусту:

- Теперь ты можешь спокойно забирать Анжелику и Марию сюда, в город. Я сделал всё, что мог, для спасения твоего брака и… и моей фазенды.

- Спасибо. Я тоже кое-что успел сделать за это время, - с довольным видом сообшил ему Аугусту. - Договорился с немцами о продаже своих плантаций. Только боюсь, что Анжелика воспротивится. Вы же знаете её мнение на сей счёт!

- Ты волен поступать как считаешь нужным.

- Но Анжелика должна подписать купчую как совладелица! Ей необходимо присутствовать здесь при заключении сделки.

- Ты думаешь, она даже не захочет ехать сюда для этого?

- Вы хорошо знаете свою дочь! Именно так она, вероятнее всего, и поступит. Поэтому я хотел бы, чтобы мы вместе съездили за ней на фазенду.

- Что ж, поедем, - согласился Гумерсинду. - Может, я смогу уговорить её вообще оставить фазенду на Бартоло.

- Это было бы замечательно.

- А скажи, ты продаёшь только плантации, не включая кофе, который находится в амбарах? - заинтересованно спросил Гумерсинду.

- Я хотел продать им заодно и кофе, но мы не сошлись в цене.

- И что же ты намерен делать со всем этим кофе?

- Это для меня такая же проблема, как и для вас, - беспомощно развёл руками Аугусту. – Но хорошо, хоть плантации я продал по достаточно высокой цене. Так мы сможем спасти хотя бы вашу фазенду. Потому что Акционерный банк Мальяно доживает последние дни, а Республиканский банк вообще закрылся.

- Ты точно знаешь? – упавшим голосом спросил Гумерсинду.

- Да. Об этом сегодня только и говорили в парламенте.

Но Мальяно уверял меня, что фабрики, в которые он вложил в том числе и мои деньги, пока ещё работают!

- Многие из них уже обанкротились. А оставшиеся висят на волоске. Так что деньги свои вы вряд ли когда-либо получите от сеньора Мальяно.

- Боже мой, как же я промахнулся! - в отчаянии воскликнул Гумерсинду.

Аугусту, никогда не видевший тестя таким растерянным и подавленным, поспешил его утешить:

- Вы не должны так убиваться. Тех денег, что я выручу от продажи плантаций, вполне хватит для спасения вашей фазенды! Как только я получу их, они - ваши!

- Спасибо, дорогой зять! - растроганно произнёс Гумерсинду. - Но ты представляешь, каково мне брать у тебя деньги?

- Мы теперь одна семья, не так ли? - с обидой произнёс Аугусту. - А я, при всех моих недостатках, способен помнить добро и ценить его! Когда умер мой отец, вы оплатили его долги из собственного кармана. Так что эти плантации фактически ваши! И деньги от их продажи тоже принадлежат вам по праву!

- Это не совсем так, ты же прекрасно знаешь, - хмуро произнёс Гумерсинду. - Но я благодарен тебе, Аугусту! Лишиться фазенды для меня было бы равносильно смерти.

- Тогда скажите это своей упрямой дочери, и пусть она подпишет документы о продаже.

- Да, я постараюсь её убедить, другого выхода у меня нет, - печально констатировал Гумерсинду.

Однако убедить Анжелику оказалось не просто. Едва услышав, по какому поводу приехали к ней отец и муж, она тотчас же заявила:

- Если эти бумаги должна подписать твоя жена, Аугусту, то поскорее ищи себе другую жену, потому что у меня рука не поднимется на такое кощунственное дело!

- Анжелика, послушай!… – попытался пробиться к её здравому смыслу Аугусту, но она не дала сказать ему и слова.

- Я знаю наперёд всё, что ты будешь говорить. И твои доводы для меня неубедительны. Я не могу отдать эти деревья каким-то немцам, которые понятия не имеют, как выращивать кофе, и скорее всего завтра же их вырубят! А если ты будешь настаивать на моей подписи, то я попросту уйду от тебя! Потому что ты даже хуже, чем эти немцы, ты предатель, Аугусту!

Задетый за живое, он не стал терпеть такой несправедливости и тоже проявил жёсткость:

- Хорошо, я согласен потерять тебя, но твоего отца я выручу!

- О чём ты говоришь, Аугусту? - спросила Анжелика уже не столь воинственно.

- Я продаю наши фазенды для того, чтобы твой отец не потерял свою! - пояснил он ей с предельной прямотой.

- Не верю! Ни одному твоему слову не верю! Папа, что же ты молчишь? - обратилась она к Гумерсинду. - Это ведь не может быть правдой!

- Увы, дочка, это правда, - с горечью подтвердил он. - Если ты не подпишешь те проклятые бумаги, твой отец разорится м мы не сможем сохранить даже нашу фазенду, на которой вы с Розаной родились и выросли!

Только после этих горьких слов отца Анжелика, наконец, смирилась и уступила мужу.

А приехав в Сан-Паулу, она сказала матери: