Земля любви

— Оставь сына в покое! — яростно процедил вошедший Франческо. — Самое лучшее, что ты могла бы сделать, это уйти! Собрать свои вещи и уйти! Видит Бог, я долго терпел. Но и моему терпению пришел конец!

— Не вам мне указывать, мужичье, — с тем же высокомерием выговорила Жанет и проследовала к лестнице. — Я единственная среди низкопородного быдла, кто печется о чести дома Мальяно. И не вам мне указывать, как мне поступать.

С этого дня жизнь в доме Мальяно разладилась окончательно. Марко Антонио снова начал пить и приходил домой под утро, едва держась на ногах. Франческо перебрался спать в комнату для гостей, а обедал и ужинал на кухне. Никто больше не разговаривал с доной Жанет, но она по-прежнему приказывала накрывать себе обед в столовой и садилась одна за огромный стол, освещенный серебряными шандалами, и в торжественном молчании вкушала пищу.

Франческо улучил момент, когда Марко Антонио только собирался уходить из дома, и с укоризной сказал ему:

— Мне кажется, Жулиане не понравился бы твой образ жизни. Ты ведешь себя не по-мужски.

— Моя мать... — начал Марко Антонио.

— Ответит сама за все, что натворила. А тебе придется отвечать за себя. Представь, что Жулиана вернулась, чем ты встретишь ее?

Марко Антонио понурился. Отец был прав, как всегда, ему и самому было тошно на себя смотреть, но дорожка была такой привычной, такой знакомой...

— Мы должны найти малыша Жулианы, — тихо сказал Франческо, — и тогда она вернется к нам.

— Вернется к нам, — эхом повторил Марко Антонио.

Глава 12

Алтину наслаждался гостеприимством семейства Гумерсинду. Леонора баловала пострадавшего необыкновенно вкусными итальянскими блюдами, а хозяин дома потчевал его вином. Алтину почувствовал себя как дома у своих новых родственников, проникся к ним самым искренним расположением и дружбой. Засидевшись как-то с Гумерсинду за стаканом вина, он вдруг вспомнил необыкновенно вкусный ужин и растроганно сказал:

— Жаль, что дона Мария уже легла, я бы поблагодарил ее за то чудесное воспитание, какое она дала своей дочери.

Гумерсинду довольно улыбнулся.

— Да, дочки у нас хорошие, — согласился он, — мужья на них не жалуются.

— Как можно жаловаться, когда жена готовит такие макароны, да еще с соусом. Я бы так и начал: сеньора Мария, вашу Паолу я полюбил как родную дочь. А уж как ее любит мой Аугусту!..

— Какую еще Паолу? — вcкинулся Гумерсинду. — Мою дочь зовут Анжелика и никаких макарон она готовить не умеет. Бразильянки умеют готовить фасоль и кукурузу, а макароны любят итальянцы.

— Так она и есть итальянка, — добродушно подтвердил Алтину, — и Аугусту ее очень любит, и макароны тоже.

— А мою Анжелику и фасоль? — грозно спросил Гумерсинду.

— Тоже очень любит, — кивнул Алтину. — Мой сын очень любит их обеих. Они обе замечательные женщины. И я тоже их очень люблю!

Гумерсинду не пришлось излишне стараться, чтобы выведать у своего свата всю правду о любовных шашнях зятя.

Алтину то ли под влиянием винных паров, то ли от полученного удара камнем сделался болтливым донельзя и охотно рассказал обо всем: и о доме для Паолы, и о двойной жизни Аугусту.

Гумерсинду схватился за голову. Ну и счастье подсуропил он своей дочери, ну и муженька ей нашел!

На следующее же утро он отправился в Сан-Паулу, намереваясь поговорить с зятем по душам и все ему высказать.

Он приехал так рано, что застал Аугусту еще дома и немедля повел зятя в ресторан завтракать, а там уж и выдал ему все, что узнал от Алтину.

— Аугусту понял, что отпираться бессмысленно, обругал мысленно отца и себя за то, что не послушался Анжелики и не отправил старика в больницу, и понурил виновато голову.

— Эта связь началась задолго до моей женитьбы, — начал он оправдываться. — Я тогда и думать не мог, что встречу такое совершенство, как Анжелика. Я женился на ней и счастлив, но у меня есть обязательства и перед той девушкой, которая всем для меня пожертвовала, и как порядочный человек, я должен хоть какое-то время еще содержать ее. Я не могу допустить, чтобы по моей вине она страдала.

Аугусту говорил и сам с удовольствием себя слушал, выходило очень правдоподобно и убедительно.

Гумерсинду тоже слушал зятя с удовольствием, и малопомалу смягчился.

— Дай мне адрес этой девушки, я должен познакомиться с ней и составить собственное мнение, — сказал он. — После этого я буду решать, достоин ли ты быть мужем моей дочери или нет.

Аугусту струхнул и немедленно дал тестю адрес Паолы.

Паола была немало удивлена, увидев у своих дверей почтенного господина приятной наружности. Еще больше она удивилась, когда он отрекомендовался отцом ее соперницы.

Надо сказать, что Гумерсинду был поражен красотой Паолы, ее манерами, убранством дома.

«Никто бы перед такой не устоял», — честно признался он, но тем больше ему захотелось оградить свою кроткую голубку от соперничества с этой обольстительной красавицей.

— Ваш адрес мне дал мой зять, — сообщил он, — и я пришел сюда, потому что хочу сохранить брак моей дочери.