Земля любви

— Мне кажется, что я забочусь о том же самом, — с искренним вздохом сожаления сказала Паола. — Тихонько сижу в своем углу и довольствуюсь очень незавидным положением.

Гумерсинду вынужден был признать, что говорит она совершеннейшую правду.

— Так, значит, вы настолько любите моего зятя, что согласны даже на такое незавидное положение? И он вас, значит, тоже?

— Ни он меня, ни я его, — с усмешкой ответила Паола. — Посудите сами, если бы он любил, то никогда бы не подверг меня сегодняшнему испытанию. А это испытание очень поколебало мою любовь к нему.

«Она не только красавица, но и умница, — подумал Гумeрcинду. — Мой зятек ей и в подметки не годится, если бы она захотела, вила бы из него веревки, но, видно, не очень-то он ей нужен!»

И ему опять стало обидно, что он нашел для дочери такого мужа.

— Я рад был познакомиться с вами, и если вы назвали нашу встречу испытанием, то знайте, что выдержали его и можете рассчитывать на мою дружбу, разумеется, тогда, когда расстанетесь с Аугусту окончательно.

Паола улыбнулась и не сказала ни да ни нет.

И Но когда она осталась одна, то дала волю своему гневу: что он себе позволяет, этот жалкий адвокатишка! Что он себе думает?! Он так и будет унижать ее? Неужели он полагает, что она намерена это терпеть?

Дверь скрипнула, и вошел Аугусту. «Ходил вокруг дома, ждал, когда тесть уедет», — усмехнулась про себя Паола.

— Ну что? — торопливо заговорил он. — Видишь, в какую дурацкую историю втравил нас мой батюшка! Он, похоже, совсем разум потерял! Мне кажется, что тебе стоит на пару недель уехать на фазенду к родителям. Все утрясется, и ты вернешься.

— А что, собственно, утрясется? — поинтересовалась Паола.

— Ну как что? — пожал плечами Аугусту. — Весь этот переполох.

— Мне кажется, что разум потерял не твой батюшка, а ты, когда дал своему тестю мой адрес и позволил ему поехать ко мне! Такое не прощается!

— Да пойми, он был разъярен...

— И я самый лучший объект для его ярости, — возмутилась Паола.

— Да не в этом дело, — отмахнулся Аугусту. — Он мог оставить нас без наследства, а это дело серьезное, ты сама понимаешь!

— Нет, не понимаю, — холодно ответила Паола. — Зато я поняла многое другое. Я никуда не поеду и отныне я такая же свободная женщина, как ты. Прошу, входя ко мне, стучаться и не сетовать, если застанешь у меня какого-нибудь знакомого.

— Ну знаешь! Твоему знакомому я такое устрою, что небу жарко станет! — заявил Аугусту.

— Сначала устрой такое своему тестю, защищая меня, — ответила Паола и захлопнула перед его носом дверь.

Аугусту тут же отправился на конюшню и стал в сотый раз напоминать Жувеналу, которого приставил к Паоле, чтобы тот записывал, куда ездит его госпожа, чтобы докладывал, с кем она видится и куда ходит.

— И смотри, если у нее в доме появится мужчина — семь шкур спущу!

Гумерсинду поехал к Анжелике, теперь он чувствовал необходимость поговорить с дочерью. Если она несчастлива с этим краснобаем, то он немедленно положит всему конец: оснований более чем достаточно!

Выслушав отца, Анжелика побледнела.

— Розана как в воду глядела, — сказал она. — А я-то ей не поверила! — потом повернулась к отцу и произнесла твердо, решительно: — Я прошу тебя, папа, пусть все останется между нами. Я люблю своего мужа и постараюсь сохранить наш брак. Мне кажется, что я сумею одолеть соперницу, а потом простить Аугусту его неверность. Ведь и маме было что тебе прощать, а я не могу сказать, что вы несчастливы в семейной жизни.

Гумерсинду с изумлением посмотрел на Анжелику — вот это характер! А какая женская мудрость не по годам!

Он растроганно поцеловал ее.

— Я тебя очень люблю, доченька, — сказал он, — и запомни, нет на свете мужчины без греха.

— Будет, — улыбнулась Анжелика.

И Гумерсинду еще раз поцеловал ее.

По дороге домой он невольно вспомнил Нану и, возможно, впервые порадовался про себя, что свободолюбивая негритянка не родила ему сына.

— От такой строптивой мне и сын не нужен, — вздохнул он и с облегчением подумал, что Матео у него теперь вместо сына, а скоро, глядишь, и внук появится. Подъезжая к фазенде, он совсем повеселел, радуясь своему благополучию.

Он не знал, что Матео вот уже второй час сидит рядом с Антенором, а тот рассказывает ему о Жулиане.

Антенор не зря провел время в городе. Когда из разговоров с Дамиао ему стало ясно, что тот служит итальянке, в которую влюблен Матео, он не поленился все про нее разузнать. И теперь не спеша, с остановками обстоятельно рассказывал о ней Матео.

Слушая его, Матео понимал, почему он так помнит ее и так тоскует о ней: она носила под сердцем его ребенка, она звала его, несмотря на свое замужество. В правдивость слов Антенора он поверил сразу, сердце ему сказало, что тот не лжет.

История потрясла его. Он представлял себе несчастного младенца, оставшегося без отца и без матери. Представлял себе Жулиану, скитающуюся по дорогам, и сердце у него разрывалось от любви, боли и гнева.

— Она попала к каким-то зверям! — простонал он. — Бедная, бедная моя девочка! Сколько испытаний выпало на твою долю!