Земля точка небо

– «Психоделы», так, кажется. Уличные преступники новой волны. Мы еле на них вышли, в основном по музыке, – он кивнул на громадину Рейва, темневшую перед нами. Вся задняя стена клуба была увешана кондиционерами, они хором гудели и капали черным конденсатом, а еще выше луч прожектора бесстрастно скользил по вечерним облакам.

– Мы мало что знаем, кроме названия, – сказал Музыкант. – Это изобретательные и жестокие люди. Целая группа извращенцев. Не исключаем сексуальный мотив. По крайней мере, девушки у них занимаются парнями, а парни девушками.

Насилуют?

– Не совсем, – Музыкант выпустил дым через неровно сжатые губы.

Как это – «не совсем»?

– Они используют предметы.

Какие предметы?

– Малопригодные. Я видел пару девчонок, которые это прошли. Толку мало, с жертвами они не говорят. Это еще ничего. Бывает, что и паяльной лампой.

– Но почему вы, не знаю, почему не убьете их?

– В том и дело. Мы прикончили пару. Малыми потерями. Обычные мертвецы, за ними должен был оказаться кто-то живой, вот мы здесь и собрались.

И что?

Музыкант затянулся и посмотрел вправо, на безлюдные ряды автостоянки.

– Что. Да. У них есть главный, – он прокашлялся. – Или просто идейный центр. Его зовут Фернандес. Как только мы определим, кто это – уберем его, потом выловим остальных.

И почему он так свободно говорит мне об этом?

– А что ты сделаешь? Ты уже сыграл роль, когда объяснил мне правила. Я до сих пор рад, что написал в газету, – Музыкант протянул нерабочую руку и неуклюже ткнул меня в плечо.

– Вы убьете всех? – спросил я, чувствуя, как шевелятся подо мной бетонные плиты.

Музыкант вышвырнул окурок.

– Не знаю. Некоторые ребята говорят, что это вопрос экологии. Херня это, – он вдруг так резко ударил кулаком о неровный бетон, что я дернулся от мысленной боли. – Вспомни Заводскую. Вспомни вокзал. Полгода назад там даже днем ходить было опасно. А сейчас гуляй хоть целую ночь. Девочки там пьют пиво и веселятся. А они говорят – экология.

Он спрыгнул на асфальт и побрел между автомобилями, ни разу не оглянувшись.

...

6 сентября 2005 года

– Я не верю, что это хорошо кончится.

– Косой, ты пессимист.

– Я приготовленный оптимист. Всё приятно вначале и неприятно потом. Я знаю, куда падаю, и у меня там соломка. Если не согласен, поговорим, когда ты сдохнешь.

...

26 октября 2003 года

Осенью ее карьера телеведущей оборвалась так же внезапно, как началась весной. Лиза мучилась от жаркого вечера и едкой московской пыли, когда позвонил Члеянц. Он извинился и длинно сообщил, что на съемки больше ходить не придется – через неделю выходит последний сюжет «Вау!» с Анжеликой Лето, а затем шоу, скорее всего, будет свернуто.

– А что случилось? – Лиза замерла на полпути между столиком и диваном, не зная, верить ли помощнику директора, и если да, что лучше: вскочить или присесть.

– Дело в том, что мы потеряли Анжелику, – сочувственно и туманно пояснил он. – Ваши личные способности здесь не при чем.

– В каком смысле, «потеряли»? – так и не выбрав позу, Лиза потянулась за сигаретами.

– Она уходит из нашей команды. Но, в конечном счете, есть и положительный момент: ваш гонорар в бухгалтерии, можете подъехать за ним, когда удобно.

– Спасибо, – Лиза попрощалась и захлопнула телефон.

«Кажется, машину за мной больше не пришлют». Она прикурила и резко затянулась. У нее дрогнули пальцы, и оранжевые искры посыпались на пол, но Лиза смотрела перед собой, не замечая их.

Всё это было странно и нелогично. Анжелике понравилась новая Элиза Фрейд – и студии она нравилась, и даже вечно недовольная Бергалиева сказала ей: «раз начала – не вздумай прекращать». А теперь Анжелика вдруг уходит, шоу отменяется. Элиза остается без съемок, без аудитории, без жизни. Тем более, не будет денег, а значит, нельзя остаться. Ей до смерти не хотелось уезжать. Вернуться назад…

«Одно болото», – думала Лиза, сгибая и распрямляя сигарету в пальцах. Одно болото.

Усилием воли она заставила себя не рассуждать о далеком будущем и переключилась на ближнее. Что можно сделать прямо сейчас? Какие шаги предпринять?

Шаг представлялся только один: пойти на «Мега-44» и забрать деньги.

Возле кассы она встретила хмурую Анжелику. Та ждала в очереди, складывая фантики и кораблики из обходного листа.

– Привет, Катька, – сказала Лиза.

Анжелика могла бы внятно рассказать ей, почему отменили шоу.

– Я валю на государственное, – сообщила Катька-Анжелика, не глядя на Лизу. – Говорят, там хорошо.

– Серьезно? Что за проект?

– «Кавказ славянский», политический обзор в новом понимании. Едем с группой в горы, ищем колоритного аборигена, он рассказывает, как сильно любит нашу страну и президента, как плохо жить отдельно от нас. Лица кавказской национальности – теперь с человеческим лицом.

– Но… – Лиза не могла сказать, что задело ее неприятнее – сама идея или желание Катьки занять в ней место. – Не знаю. Тебе не кажется, что это немного по-фашистски?

– Кажется, – ответила Анжелика, упрямо глядя вдаль.

– Зачем тогда?

– Деньги, блядь.

Лиза окончательно смутилась.

– Но… слушай, нельзя же всё делать за деньги?