Земля точка небо

Но между историей и ложью тонкая грань, поэтому Дима решил когда-нибудь в самом деле стать журналистом. И стал.

– Еще раз, какое издание вы презентуете? – спросил мелированный парень с необычным произношением. Родился в эмиграции. Русский, конечно же.

– «Ритм энд блюз», журнал для прогрессивной молодежи, – ответил Дима автоматически. – Митяй Честный, город Москва.

Парень сложил бумаги в аккуратную стопку и постучал ей о светлый полированный стол.

– Не совсем понимаю, чем наша студио может вам помочь, – сказал он и снова подровнял бумаги.

Теперь, когда Дима на самом деле был журналистом, говорить стало еще проще. Теперь он умел рассказать историю правильно. Главное – выбрать слова нужной полярности.

Положительная: сказать то, чего не ждут, но хотели бы слышать. Отрицательная: чего не хотят, но втайне ждут. Простые основы манипуляции.

– У вас на студии работала девушка по имени Сюзанна, – теперь вместо блокнота у Димы был личный диктофон, и действовал он в тысячу раз мощнее. – Я хочу взять у нее интервью.

– Простите, мы не разглашаем приватной информации о наших моделях, – парень укусил колпачок от ручки. После московских звезд он был слабым противником.

– Жалко, – Дима огляделся по сторонам. – То есть, мне придется так и записать с ваших слов… «не разглашаем», менеджер студии – как вас зовут, кстати?

– Неважно. И вы не имеете…

– Ладно, это я узнаю, это нетрудно, – Дима поднялся из-за стола. – Спасибо, тогда у меня всё.

– Подождите, – мелированный парень замахал рукой в его сторону. – Вы хоть фамилию от нее знаете, хоть что-нибудь?

– А я должен?

– Итак, – парень заерзал в пластиковом стуле, елозя им по гладкому полу. – Вы вообще понимаете, что вам, фактически, посчастливилось, что я знаю, о ком вы?

– О-о, это хорошо! – Дима снова уселся напротив. – Так вы подскажете, где мне ее найти?

– Нет! Мы не располагаем такой информацией. Поймите, она находилась здесь по своей воле. У нее был стандартный контракт, она прервала его и уехала.

– Стандартный контракт?

– Мы не держим здесь никого силой, – и парень не врал. Он слишком нервничал, чтобы врать.

Дима задумался.

– И вы не знаете, где она сейчас?

– Нет. За пределами страны, это я вам точно скажу.

«Плохо дело», – подумал Дима. По ту сторону границы Сюзанну найти будет очень тяжело. Сколько времени понадобится? Год? Десять лет? Весь остаток жизни?

Дима снова поднялся.

– Ладно, – сказал он, рассеянно заталкивая диктофон мимо кармана. – Тогда спасибо, до свидания.

– И вам, – парень вскочил и протянул руку. – Делать нечего, в Германии вы ее не найдете.

– В Германии? – от неожиданности Дима сжал его пальцы, и бедный парень дернулся от боли. – Извините… я думал, она выехала из Европы.

– Нет, вы что, – сказал парень, спрятав руку в карман. – Из Европы, отчего бы. Она во Франции. Сменила имидж, или мне неизвестно, что за обстоятельства.

Дима улыбнулся, снова извинился, подхватил рюкзак и выскочил из приемной.

«Хорошо, ладно, хорошо», – думал он, сбегая по черным лестницам. Во Франции.

Хотя бы ясно, где искать дальше.

Дима пошел через велостоянку, и через арку, откуда когда-то угнал почтовик с корзинами, и дальше, вверх по мостовой. Радость пополам с горечью. «Всё равно, что прийти туда, где игрался в детстве», – подумал Дима. И двор на месте, и та же куча песка, и лавочки выкрашены свежей краской, и вокруг стало не то чтобы хуже, а даже лучше – и всё равно назад уже не вернуться. В тот же поселок. И на 7-й. И в Москву, наверное. Всякий раз, уезжая откуда-то, ты уезжаешь навсегда.

«И вечно мы пытаемся что-то вернуть», – подумал Дима. С детства каждый рвется вперед, а потом – раз! – и уже все хотят только назад. И фотоальбомы ведем ради этого, и напиваемся. И та же психотерапия с геронтологией.

«Ну, хватит».

Интересно, как там Лиза с Максом? Дима обещал показать им Германию. «Встретимся – скажу, пока занят», – решил он. Европу мы еще посмотрим. Только бы сначала найти Сюзанну.

Только бы Синица вернулась, и всё хоть каплю было по-старому.

...

10 мая 2005 года

Воздух при больших объемах непрозрачен.

Он густой, молочно-голубого цвета, что особенно хорошо заметно в предгорье Альп. На такой высоте было холодно, и Лиза жалела, что не захватила куртку. И не обула что-то без каблуков. Она взбиралась по тропинке из молотого гравия целую вечность. Ее обгоняли люди в кроссовках, с двумя странными палками в руках. Они улыбались ей как знакомой, говорили «халё», а у Лизы едва хватало воздуха, чтобы здороваться в ответ. Старые каменные башни, крошечные снизу, теперь висели прямо над головой, но тропа, как назло, петляла размеренно и неторопливо, с каждым изгибом поднимая Лизу всего на пару метров.