Земля в иллюминаторе

Присутствующие на заседании подняли головы и вопросительно посмотрели на Хаскина, который покрылся пятнами, откашлялся и продолжал уже не глядя в блокнотик, а пытаясь формулировать суть дела своими словами.

– Проще говоря: они отправят в космос двух человек, ну… мужчину и… немужчину…

Сотрудники министерств и ведомств недоуменно поглядывали друг на друга. Почти от каждого пахло свежими мандаринами.

– То есть – бабу! – рявкнул представитель Министерства обороны, от которого пахло не только мандаринами, но и кое-чем покрепче.

– И женщину, – поправил его товарищ Сноков, – Продолжайте, полковник.

– … на корабле «Аполлон-18». Космонавты… то есть астронавты, нам удалось узнать их имена – Мэри Сью и Джон Фолкер, полетят в космос на два-три дня. А потом вернутся. На Землю. А потом, ну… после полета… у них появится…

– Сыпь? Ха-ха-ха! – представитель Министерства обороны заржал как конь собственной шутке.

– Говоря проще, – товарищ Сноков поднялся со своего места, и похлопал по плечу Хаскина, который окончательно стушевался, – Полковник имел в виду, что спустя девять месяцев после полета Соединенные Штаты планируют предъявить всему миру новорожденного ребенка, матерью которого станет Мэри Сью. Они объявят его как первого «космического» человека, поскольку зачат он будет, кхм, на борту космического корабля.

В комнате повисла тугая тишина, которую нарушал только цокающий на полке книжного шкафа метроном. Разумеется, первым осмелился взять слово представитель Министерства обороны:

– Ну и что вы нам предлагаете? Сбить к херам этих двух голубков, пока они там лобызаются на орбите?

– Я попросил бы вас выбирать выражения. – Сноков поджал тонкие губы и недовольно поморщился. – Советский Союз последовательно проводит политику мирного космоса. Мы не позволим втянуть нас в какие-то «звездные войны». Это не наши методы, товарищи.

– Но тогда что же мы будем делать? – спросила представитель Министерства здравоохранения. – Да и надо ли? Если американцам так хочется превратить свой «Аполлон» в, извините, бордель… Да ради бога! Мы не будем им мешать!

Среди присутствующих раздались сдержанные смешки. Сноков сохранял невозмутимое лицо. Полковник Хаскин достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и что-то в него записал.

– Как я уже говорил, товарищи, – спокойным голосом продолжал Сноков, – вопрос этот чрезвычайной политической важности. На срочном заседании Политбюро товарищ Генеральный секретарь высказал мнение, и тут я с ним полностью согласен, что мы не имеем права в очередной раз проиграть американцам в космической гонке. Достаточно того, что они опередили нас на Луне. Если же вдобавок они еще и в этом вопросе окажутся расторопнее Советского Союза…

Опять послышались смешки, а Хаскин снова что-то записал в блокнот.

– Таким образом, товарищи, – подытожил Сноков, – Политбюро приняло решение. Советский Союз должен обогнать Соединенные Штаты, и первым в мире совершить… это эпохальное… рождение.

Ларион Александрович Теккин обреченно опустил голову. Лучше бы он не просто поехал на Новый год в санаторий, а ушел бы на пенсию еще прошлым летом, как советовала жена. Сейчас все клонилось к тому, что решение пикантной проблемы повесят на него, а в случае неудачи последует позорное увольнение и вместо почетной пенсии – бесславное забвение всех его прошлых заслуг. Впрочем, оставалась еще надежда отвертеться. Если срок запуска январь или февраль – то у нас физически не получится подготовить ракету, и вопрос снимется сам собой.

– Товарищи, а какого числа американцы планируют запуск? – издалека зашел Ларион Александрович.

– Восьмого, – коротко ответил Хаскин.

– Января?

– Марта.

– Восьмого марта, товарищи! – с упором повторил Сноков. – Товарищ Генеральный секретарь, и я с ним полностью согласен, видит в этом циничную попытку принизить значение замечательного праздника – Международного женского дня.

Сноков выдержал длинную паузу, во время которой представитель Министерства обороны начал клевать носом, а представитель Министерства здравоохранения по-дружески тыкнула его локтем в бок.

– Мы ни в коем случае не должны, товарищи, – продолжил Сноков более возвышенным тоном, – допустить подобную дискредитацию. И есть только один выход…

– Отменить праздник? – спросил представитель Госплана, потирая руки и прикидывая в уме возможный рост ВВП от появления лишнего рабочего дня в году.

Сноков посмотрел на него с укором и покачал головой.

– Опередить их! Товарищ Теккин, мы обязаны отправить на орбиту двух наших космонавтов раньше американцев. Насколько я помню, у вас запланирован пилотируемый запуск на середину апреля, приуроченный к годовщине первого полета в космос. Политбюро полагает, что возможно сдвинуть сроки на два месяца раньше, где-нибудь на середину февраля. Таким образом мы обгоним НАСА и покажем этим американцам, как говорится, кузькину мать.

– А спустя девять месяцев и самого Кузьку! – выпалил представитель Министерства обороны, и все добродушно рассмеялись каламбуру, на этот раз вместе с товарищем Сноковым, а полковник Хаскин уже ничего не записывал в блокнот.