Земля - вид сверху

Есть и еще одна проблема, связанная с «пахнущим» газом. Проблема истинно глобальная: воздействие на погоду. Поглощая ультрафиолетовое излучение Солнца, озонный слой превращается в огромный радиатор, в колоссальный нагревательный элемент стратосферы, а следовательно, и нижних слоев нашей воздушной оболочки. С другой стороны, озонная «шуба» — это шуба в буквальном смысле: она препятствует утечке земного тепла. Любое изменение температурного режима, «контролируемого» озоном, может привести к нарушению сезонных циклов растительности, наступлению и отступлению пустынь, колебаниям уровня моря. Ученые подсчитали, что потеря половины озонного слоя означала бы охлаждение всей атмосферы Земли на один градус. При нормальных условиях подобный климатический процесс длился бы около 200 лет.

Не так давно считалось, что озонный слой оказывает лишь долговременное воздействие на климат. События последних лет — сильнейшие засухи в незасушливых районах, морозы и снегопады в жарких краях — наталкивают на совершенно иные мысли. Что, если мы недооценивали метеорологическую роль нашей «брони»? Что, если потревоженный человеком озон подает сигнал: «Берегите меня!»?

Там, где был и не был

профессор Челленджер

— Ага, попался, кровопийца!

— Ну, уж этот от меня не уйдет!

— Кусаться?! Вот тебе!

Эти и много других похожих воплей мог бы услышать сторонний человек одной октябрьской ночью 1973 года, окажись он чудом у подножия горы Рорайма, что расположена в Южной Америке, на стыке границ Венесуэлы, Гайаны и Бразилии. Самым удивительным, однако, ему показался бы не тот факт, что ночная схватка происходила в заброшенном уголке Гвианского плоскогорья, за двести километров от ближайшего сколько-нибудь крупного селения, а то странное обстоятельство, что свирепые голоса доносились… сверху, с отвесной скалы. Скала же эта поднималась к плоской вершине горы Рорайма, месту, где нога человека, как это широко известно, не ступала никогда…

У нас еще появится возможность выяснить, кто и почему взялся сражаться не на жизнь, а на смерть в самой не подходящей для этого обстановке. Пока же разберемся, что это такое — Рорайма и чем она интересна.

На Гвианском плоскогорье, а точнее, в месте, которое носит название Ла-Гран-Сабана, разбросано немало гор, которые своей формой всегда привлекали внимание путешественников, попавших в эти края. Это неприступные плато с плоскими вершинами и отвесными стенами, сложенные из красного песчаника. Они возвышаются над окружающей гористой местностью всего на несколько сот метров, но их внешняя доступность обманчива. Мало кто из местных жителей, не говоря уже об исследователях из других стран, смог взобраться по нависающим склонам и посмотреть, что же там, наверху…

Таких образований, словно вытесненных из глубин земли мощными тектоническими процессами, не столь уж много на земном шаре. В Эфиопии, например, они называются амбы, в Венесуэле — мезас, или столы. Индейцы же именуют их по-своему — тепуи. Первым из европейцев, кто увидел и описал мезас, был Роберт Шомбурк, путешествовавший по Гвиане в 1840-х годах. Он-то и отметил, что один из самых высоких «столов» носит у индейцев название Рорайма. Как было установлено значительно позже, это плато возвышается над уровнем моря на 2772 метра.

При первом же взгляде на фотографию любого из мезас на память моментально приходит читаный-перечитаный в детстве роман Артура Конана Дойла «Затерянный мир». Действительно, только такие плато и могли послужить ареной, на которой развертывались фантастические события знаменитой книги. Но вот вопрос: какое из них имел в виду Конан Дойл? И подразумевал ли он вообще под «страной Мепл-Уайта» какую-либо определенную гору? Вдруг эта страна — всего-навсего вымысел, основанный на рассказах различных исследователей, побывавших в Южной Америке в конце XIX века?

Большинство литературоведов решительно отвергают последнее предположение. Да, говорят они, страна Мепл-Уайта имела реальный прототип. Это плато Рикардо Франко Хиллс. Правда, оно расположено не на севере Бразилии, а на границе ее с Боливией, но ведь именно там побывал в 1908–1909 годах известный путешественник Перси Гаррисон Фосетт; впоследствии он рассказал о неприступном плато Конану Дойлу, а уж потом тот написал свой роман. На это будто бы прямо указывают и строки из книги Фосетта «Неоконченное путешествие».

Попробуем внести в ситуацию коррективы и зададимся таким вопросом: стал бы Конан Дойл брать в качестве таинственного «затерянного мира» уже известное и покоренное (кстати, тем же Фосеттом еще до встречи с писателем) плато?