Земля вызывает майора Тома

В Центре управления сотрудники работают, конечно же, и ночью, но главным образом – особенно с тех пор, как на «Арес-1» возникли неполадки со связью – это лишь дежурная команда. Однако через полчаса после звонка Томаса Клаудии помещение наполняется техническими сотрудниками и менеджерами БриСпА. Бауман кричит на кого-то, требуя принести ему еще кофе, и таращит глаза на экраны. Поскольку камеры, дающие картинку самого корабля, недоступны, всё, что там есть, – это множество диагностических диаграмм, нечеткие изображения со спутников на орбитах Земли и Марса и стена какой-то серой ряби. Очевидно, именно тут должна быть прямая связь с «Арес-1», так что если Мейджор выполнит свое обещание, то скоро на этом экране появится малоприятная физиономия астронавта.

– Что именно он вам сказал? – недовольно спрашивает Бауман. – Вы уверены, что вам все это не приснилось?

Клаудия игнорирует второй вопрос и пересказывает слова Томаса. Бауман поглаживает свой небритый подбородок.

– Но он не может просто вот так взять, надеть скафандр и выйти в открытый космос, – говорит он. – Это не то же самое, что натянуть на себя комбинезон и выскочить из дома, чтобы полить цветочки в подвесных горшках.

– А что для этого нужно? – спрашивает Клаудия.

Бауман бросает на нее свирепый взгляд.

– Для начала ему нужно пройти адаптацию в течение… в общем, в течение многих часов. Он должен сидеть в скафандре и дышать чистым кислородом. Если он этого не сделает, из организма у него не выйдет азот.

– А что будет, если из организма у него не выйдет азот? – спрашивает Клаудия. Она уже начинает жалеть, что не отговорила Томаса от этого шага.

– У него может возникнуть декомпрессионная болезнь.

– Как у водолазов?

– Именно так. В крови образуются пузырьки газов. Это может вызвать весьма неприятные последствия.

– От этого можно… от этого можно погибнуть?

«Туда ему и дорога», – думает Бауман. Он понимает, что как рациональный человек не должен так думать. Однако он не может не признать в глубине души, что такое развитие событий вполне его устроило бы. Конечно, миллиарды фунтов, потраченные на оборудование, и сам проект – все это полетело бы к чертям, но… В воображении Баумана на мгновение рисуется, как Томас Мейджор в страшной агонии медленно умирает на большом экране. Клаудия, конечно же, всплакнет, но потом прижмется к Бауману, шепча: «Я думала, что мне нравится Мейджор, но на самом деле я проецировала на него свои подавленные чувства к вам». Бауман хмурится: могла бы Клаудия произнести нечто подобное? Что ж, об этом нужно будет поразмыслить на досуге.

Бауман поворачивается, чтобы взять чашку кофе у нависшего над ним помощника.

– Хотел бы я знать, с какой стати ему приспичило выходить в открытый космос прямо посреди ночи.

Клаудия замечает, что рядом с ней стоит Крэйг: он единственный из сотрудников в Центре управления, кто не выглядит только что вскочившим с постели.

– У меня есть некоторые соображения, – тихо произносит он. – Давайте отойдем.

Они отходят в сторону, чтобы Бауман их не слышал, и Крэйг говорит:

– Я просматривал расшифровки его телефонных разговоров. Тот мальчик, которому он помогал… его школьный научный конкурс должен состояться сегодня. В «Олимпии», в Лондоне.

Клаудия смотрит на Крэйга.

– Думаете, все связано именно с этим? Но зачем ему нужен прямой эфир на «Би-би-си» в одиннадцать?

Крэйг пожимает плечами.

– А вам удалось это устроить?

– Я этим занимаюсь, – уверенно отвечает Клаудия. Потом она откашливается и говорит Бауману: – Я пойду к себе в кабинет. Мне нужно поработать над некоторыми сообщениями для прессы. Звоните мне на мобильный, если будут новости.

Бауман кивает, не глядя на нее.

– Будем надеяться, что вам не придется выпускать пресс-релиз с сообщением, что этот несчастный кретин летит куда-нибудь на Венеру, только уже без корабля. – Он качает головой. – Я знал, что Томас Мейджор нам все испортит. Я знал это. Но разве кто-нибудь меня слушал?

Разумеется, Томасу прекрасно известно, что он должен провести добрых четыре часа, дыша чистым кислородом, прежде чем предпринять выход в открытый космос. Воздушная смесь на «Арес-1» содержит двадцать процентов кислорода и восемьдесят – азота, а давление поддерживается приблизительно такое же, как на уровне моря на Земле. Если Томас облачится в свой костюм для выхода в открытый космос – или скафандр, как ему больше нравится его называть, – при этом давлении, то он просто превратится в мишленовского Бибендума. Так что давление должно быть существенно уменьшено, для чего следует увеличить концентрацию кислорода практически до ста процентов.