Земля вызывает майора Тома

У них взяты билеты на фестиваль в Рединге в конце августа. Там будут выступать Игги Поп и «Ramones». Они слушали их пластинки у Томаса в комнате, безудержно целуясь: руки Томаса при этом забирались под слои жилеток и футболок Лоры, пока она мягко не отстраняла его. «Не здесь, – всегда говорила она. – Тут же твоя мама».

Между тем на горизонте маячит Лидс, ждущий их осенью. Лидс, где они наконец будут вместе. Где нетерпеливые руки Томаса уже не будет сдерживать присутствие его мамы в гостиной. Вернее, их ждал Лидс. Томас собирается заговорить, когда к ним подходят двое студентов, трясущих ведерко. «Мы собираем деньги для семей, пострадавших от катастрофы на «Пайпер Альфа». Томас роется в кармане и кидает в ведерко монету в двадцать пенсов.

– Мама хочет, чтобы я остался в этом году с ней, – не видя иного способа начать этот разговор, выпаливает Томас, когда студенты уходят. – У нее ведь теперь никого, кроме меня, нет. Теперь, когда нет ни отца, ни Питера.

– Я понимаю, – говорит Лора, и ее глаза все еще закрыты, как будто звучащая музыка значит для нее не меньше, чем слова Томаса – а то и больше.

– Я узнавал в университете в Лидсе, – говорит Томас. – Я могу отложить все на год. Просто начать учебу в следующем сентябре. – Он делает паузу и кусает губу. – Они сказали, что ты тоже можешь. Начать позже.

На этот раз Лора смотрит на него, и в ее глазах мелькает быстрая вспышка.

– Что? Ты спрашивал у них, могу ли я начать учебу на год позже?

Томас кивает.

– Я подумал, что… ну, мы же хотели поехать вместе… и это всего один год. Мы же все равно можем хорошо провести это время, правда? Можем найти работу.

– Я люблю тебя, Томас, – говорит Лора.

– Чувствую, что за этим последует «но»…

– Я хочу во что бы то ни стало выбраться из Рединга. Мне казалось, что ты тоже. Я так мечтала о том, как мы поедем с тобой в Лидс – вместе, только ты и я, и никаких родственников. А там совершенно новое место, новая жизнь. Настоящее приключение.

– Но это и будет приключение, – настаивает Томас. – Только в следующем году…

Лора снова смотрит в сторону и отпивает свой «снейкбайт».

– Я не хочу ничего откладывать, Томас. И я все понимаю – тебе пришлось пережить настоящий ад, поэтому я не буду с тобой ссориться, но у тебя не было никакого права звонить в Лидс и спрашивать у них насчет меня. Это вообще не твое дело.

– Ты нашла кого-то другого?

Лора хмурится, потом улыбается и касается ладонью его щеки.

– Нет. Конечно же нет, дурачок! Но я действительно хочу кого-то найти. Я хочу найти себя. Не думаю, что это возможно в Рединге. Поэтому мне нужно уехать. Мне нужно уехать сейчас.

– Так, значит, ты едешь в Лидс? В этом году? – оцепенело произносит Томас.

Лора едва заметно пожимает плечами.

– Да.

Он смотрит на свою кружку с пивом.

– Но мы же можем продолжать видеться? Ты могла бы приезжать домой на выходные. И я тоже могу ездить к тебе туда на поезде.

– Конечно, – говорит Лора, и у Томаса возникает ощущение, что она произносит это так, словно соглашается с чем-то весьма туманным, чему на самом деле никогда не суждено произойти.

Она допивает свое пиво.

– Ладно. Мне пора. Я тебе позвоню, хорошо?

Томас чувствует, будто земля под ним сотрясается и идет трещинами, в которые проваливается все вокруг – столы и кожаные куртки, студенты и пиво. Он пытается найти деньги, чтобы расплатиться, но ему это никак не удается. Однако Лора кажется абсолютно спокойной, невозмутимой. Металлическим и каким-то далеким голосом Томас спрашивает:

– Куда тебе нужно идти?

Лора наклоняется вперед и по-дружески целует его в щеку, после чего накидывает на плечо свою черную сумку, украшенную индийской зеркальной вышивкой.

– Это тебе нужно идти. Ты должен быть сейчас со своей мамой, помнишь? Я тебе позвоню.

Томас провожает ее взглядом и проваливается в разверзшуюся под ним черную яму.

32

Решиться и остаться

В августе черные ямы под ногами Томаса становятся постоянным явлением, потому что он устраивается на работу в комитет по водоснабжению. Это было за год до того, как Маргарет Тэтчер провела приватизацию региональных водных управлений и на их месте образовалось множество частных компаний, которые стали поставлять ту же самую воду по тем же самым трубам. Таким образом, на тот момент Томас мог считаться государственным служащим, правда, стоящим на самой низшей ступеньке лестницы: он был временным рабочим, взятым в бригаду, которая должна была раскапывать траншеи вдоль дорог, устранять протечки и ремонтировать трубы, после чего снова закапывать их. Обязанности Томаса главным образом состояли в том, чтобы возить туда-сюда тачку со щебенкой и землей. Иногда ему поручали управлять на дороге знаком «стоп-вперед», что давало ему некоторое ощущение власти, до этого момента совершенно отсутствовавшее в его жизни. Все в бригаде, состоявшей из бывалых тружеников системы водоснабжения, временных рабочих и начальника с планшетом, окрестили его Споком, когда узнали, что он смышленый парень и собирается учиться в университете.