Земной круг

С Москвитиным был толковый енисейский казак Нехорошко Колобов. (Впоследствии, вернувшись в Ленский острог, он рассказал об охотской жизни великих открывателей другого, «Большого моря».)

Москвитин и Колобов успели сведать не только устья Охоты и Урака, но, очевидно, и Шантарские острова. Нехорошко узнал, что на этих островах живут «гиляки сидячие», а у них «медведи кормленые». Тут же Нехорошко скромно сообщал, что он с Москвитиным до этих гиляков доходил, а что же касается Амура, то казаки только видели его устье «через кошку». Но ведь в таком случае неутомимые странствователи находились напротив берегов Сахалина!

Нехорошко рассказал, что «в правой стороне в лето» от устья Ульи по Амуру-реке живут бородатые дауры, называющие русских своими братьями.

На Байкале казаки не нашли «проливы» в море, но наметили путь от верховьев Витима на Шилку (Амур), зная уже, что и «Шилка впала устьем в Большое море».

В 1640 году казаки в заиндевевших панцирях заняли мировой полюс холода и оттуда, с угрюмого Оймяконского плоскогорья, вскоре стали пытать дорогу к реке Охоте, на «Ламунские вершины». Если бы не помешали тунгусы, то Андрей Горелый, оймяконский соратник Стадухина, добрался бы до зимовья Ивана Москвитина. Горелый вышел на реку Охоту, твердо зная при этом, что она «пала в море».

В сознании землепроходцев однажды, как молния, блеснула догадка о том, что исполинский «Камень» идет от Оймякона до Ледовитого океана. Море простирается и к востоку от Оймякона.

Как далеко на север уходит конец этого единого «Камня», если его западной границей служит Индигирка, а юго-восточной — устье Охоты?

Короче говоря, землепроходцы страстно хотели установить границы суши, к которой с двух сторон подходили морские просторы. Замкнуть звено великих исканий — вот что стало насущной задачей бесстрашных исследователей.

С вновь открытых сибирских рек в Якутск и Москву везли щедрые дары Севера.

Там были найдены скопления мамонтовых бивней — «заморной кости», как их называли в отличие от «рыбьего зуба». Осенью 1640 года во дворце царя Михаила Федоровича было даже устроено научное совещание по поводу «инроговой кости». «Дохтур немчин» Грамон читал перед царем доклад про единорогих зверей, приводились «скаски» других иноземных лекарей. Выяснилось, что чудесных рогов было не так-то и много, во всей Западной Европе — раз, два — и обчелся! «Рога», как большая редкость, хранились, например, в Париже, в церкви Сен-Дени.

Вскоре после этого неизвестный русский ученый, видимо хорошо знавший дорогу в Сибирский приказ, составил подробное описание костей мамонта или зверя «кытр», как его называли некоторые племена Севера.

Мамонтовые бивни, лежавшие в вечно мерзлой земле на берегах полярных рек, тоже были вехами великого пути на Северо-Восток.

Сказка об адмирале де Фонте

К блистательным годам открытий русскими новых земель иноземцы иногда приурочивали небылицы о мнимых путешествиях их соотечественников.

До сих пор неизвестно, кто первый измыслил невероятную историю плавания перуанского и мексиканского вице-адмирала Бартоломео де Фонте.

Эту сказку впоследствии пытались оживить для того, чтобы умалить значение открытия русскими Северо-Западной Америки, о чем будет сказано в своем месте.

1640 год. Якутские служилые люди едут на своих мохнатых конях по голубому насту, покрывающему полюс холода. Курбат Иванов, придя на Байкал, с удивлением узнает, что и до него здесь плавали русские люди. Иван Москвитин вглядывается в прибрежные воды, отыскивая мощные потоки пресной воды, которые выносит в океан великий Амур. Письменный голова выводит строки «Чертежной росписи», в которой подробно рассказано о верховьях Лены.

Все это достоверно, все отложилось в наших архивах. Все это было!

Но где документы о том, что в 1640 году вице-адмирал де Фонте открыл Анианский пролив?

Вот что рассказывали о плавании Бартоломео де Фонте.

Испанцы предложили ему перехватить британские корабли, якобы вышедшие из Бостона для открытия морской дороги в Индию.

Бартоломео де Фонте пошел к северу вдоль побережья Калифорнии. Пенелосса, спутник де Фонте, исследовал этот берег.

Когда корабли де Фонте достигли 50° северной широты, он открыл фантастический «архипелаг Святого Лазаря». Бравый капитан Бернардо по приказу де Фонте стал подниматься вверх по глубокой реке. Склоняясь то к северу, то к северо-востоку, возвращаясь вновь на север, углубляясь на северо-запад, Бернардо открывал какие-то пространные водоемы внутри материка, в том числе озеро своего имени, окаймленное снежными вершинами. Тут же в виде колена выгибался пресловутый Аниан.

Это был какой-то хаос глубоких морских заливов и проливов, озер, которыми покрыт материк Америки к северу от Калифорнии. Если верить всем этим измышлениям, то из Тихого океана можно было бы проникнуть прямо в Гудзонов залив, а затем в Атлантику, не заходя в Ледовитый океан!

Из небытия был вызван и португальский мореход Жуан да Гама, будто бы уроженец Индии, который задумал открыть «Новую Индию» со стороны Китая.