Зенобия из рода Клеопатры

Используя сведения шпионов, ежедневно проникавших в город, Аврелиан неплохо представлял себе реальные силы Зенобии. И хотя император был уверен в своих воинах, не спешил предпринимать решительных действий. Понимал, что армия царицы ещё способна противостоять римлянам. Поэтому приказал своим командирам расположиться лагерем у города и ни в коем случае не обижать местное население. Не обращать внимания даже на вылазки пальмирских всадников и нападения на отдельных римских воинов…

После одной из вылазок Масрур привёл к царице человека, чем-то похожего на Аврелиана:

— Нужно поднять настроение у жителей Эмесы. Мы нашли в городе человека, похожего на Аврелиана. Людям надо говорить, что мы захватили в плен римского императора, в цепях водить его по улицам, показывать народу.

Зенобия засмеялась, но ей понравилась "шутка". Жители видели "императора", радовались, предполагая, что теперь война закончится. Верили, что это Аврелиан, Когда же настоящему императору сообщили о проделке царицы, он тоже смеялся, но уходить ни с чем от Эмесы не собирался. Более того, в ответ оседлал коня и гордо проехал вдоль осажденного города, вызвав у защитников стен огромное разочарование и затем уныние.

Царица не выдержала первая, вывела войско. Враги сходились медленно. С обеих сторон из разинутых в ярости глоток раздавались громкие боевые кличи. Зенобия на коне и в боевых позолоченных доспехах расположилась в центре, откуда собиралась управлять действиями командиров. Первыми ускорили шаг пальмирцы, а когда уткнулись в римские ряды, раздались оглушающие звуки — команды и трубные сигналы, боевой клич римлян и пальмирцев, звон оружия, металлический скрежет, конское ржанье, стоны раненых. В порыве исступления враги убивали друг друга, не задумываясь о ценности своей и чужой жизни. Долину постепенно накрыло огромное облако пыли, сократившее видимость и затруднившее управление сражением. Стало трудно дышать…

Бой начался с того, что воины вспомогательных отрядов с обеих сторон издалека забросали противника убийственными дротиками. Это были пилумы, которые, попадая в щиты врагов, надёжно застревали и уже становились помехой воину в дальнейших действиях. У каждого воина-гастата имелось по два пилума; задние ряды по цепочке передавали их передним, и, таким образом, на противника обрушивался шквал пилумов, вынуждая бросить щит, как бесполезную вещь. После этого гастаты быстрым шагом наступали на построения врага, и при сближении каждый воин стремился свалить противника на землю ударом тяжёлых щитов —

скутумов. При этом римские легионеры наносили колющие удары мечом-гладисом, умело просовывая их в промежутки между щитами пальмирцев.

Поначалу воины Зенобии теснили легионеров, а римлянам приходилось отражать их натиск. Из-за того, что римляне действовали слаженно, спокойно и умело, пальмирцев полегло немало. И всё равно в какой-то момент Зенобия заметила прореху в первых рядах римских воинов. Она направила туда отряд тяжеловооружённых всадников, которые проломили оборону и стали вгрызаться в расстроенные вражеские ряды, начали перемалывать легионеров, как пшеницу в зернотёрке. Аврелиан немедленно выдвинул против пальмирских всадников свою конницу, под напором которой наметившаяся брешь была закрыта, а поле боя усеяно телами павших пальмирцев. Побоище продолжилось…

При очередном ударе римской конницы левое крыло пальмирцев пришло в расстройство: головные ряды были смяты, цепь строя разорвалась… Император, с пригорка наблюдавший за сражением, вскочил на коня и в окружении телохранителей прорвался в это место, намереваясь личным участием закрепить преимущество. Зенобия заметила изменения на поле сражения. В голове мелькнуло: "Неужели опять?" — и, сильно рискуя, царица устремилась в ту же сторону. За ней едва поспевала сотня пальмирских гвардейцев. Тем временем прореха превращалась в дыру, куда неумолимо вливались потоки римских колесниц, всадников и пехотинцев. Сплошное кровавое месиво из людей и коней!

Аврелиан издалека заметил Зенобию и не удивился — он был наслышан о геройстве пальмирской царицы. Она явно пробивалась к нему, ловко орудуя мечом и коротким копьём, неся смерть каждому, кто пытался встать на пути. Император, не раздумывая, круто развернул коня в её сторону. Не обращая внимания на тех, кто оказался под копытами, прокричал: "Я убью её здесь!"

В груди неприятно скребнуло от других мыслей: "Но ведь и она может меня убить. А ведь может! Нет, я не позволю ей этого сделать! Что будет с Римом?"

Пальмирские воины, увидев царицу среди своих рядов, воспрянули духом и усилили сопротивление. Царица упорно пробивалась к Аврелиану сквозь частокол римских мечей и копий. Она представила себя Александром Великим, когда он захотел поединка с царём персов Дарием. Она тоже принудит Аврелиана к позорному бегству… В иступлённой отваге разрубая головы врагов, Зенобия упорно пробивалась к императору.