Зёрна

И пощады не попрошу.

Посмотри на мое лицо —

Подменили, а я ношу.

Вот и сердце мое — смотри:

Бьется так же, хотя оно

Тоже вроде заменено…

Ты не мучай — приговори!

Ведь мне, правда, бежать нельзя.

Мне сдаваться прямой резон.

Пусть продлят навсегда полон

Колдовские твои глаза.

Пусть мне светят они, маня

От одной до другой зари…

Ты не мучай — приговори

К вечной ссылке к тебе

Меня!

РАЗДРАЖЕННОЕ

Ищу слова.

Не немощь — немота.

Бессонница,

И ты,

Как наважденье…

И все не так.

Кругом не те.

Не та…

Прощанье было.

Не было прощенья.

Да, проще так:

Сказать «благодарю»,

И в тень уйти

От всяких пересудов,

И свет искать

Спиною к фонарю,

И пира ждать,

Всю перебив посуду…

НЕТУ БОГА, ПОМИМО ЖЕНЩИНЫ!

Первозданное. Неизменные —

Ночь.

Луна.

Тишина.

Песок.

Вот в подобную ночь, наверное,

Человека придумал бог.

Вот такого придумал — разного,

Словно склеивал по частям:

Очень чистого, очень грязного.

Но единого, как и сам.

И вдруг вспомнив закон о парности —

Не поставили бы в вину! —

Еще раз блеснул гениальностью.

 Сотворив из ребра жену.

Так и жили б они по заветам,

Ну, какие в раю грехи?

Если б раз не вкусил запретного

Парень с легкой женской руки.

И поклялся тогда повелитель

В неподдельном гневе своем,

Что навечно радость открытия

Называться будет грехом.

И прокляв свою опрометчивость,

Он сложил с себя сан и чин.

С этих пор вместо бога женщина

У неверующих мужчин.

Все теперь стало просто и чинно.

Все привязано к одному,

И спокойно грешат мужчины,

Ставя женщине грех в вину.

…Вы их помните — недоверчивых.

Не увидевших правду в том,

Что однажды мужчина с женщиной

Промолчали всю ночь вдвоем?

Знатоков в этой тонкой области.

Все познавших — куда уж там!

Как искали они подробности,

Шаря с лупами по кустам.

Ах, в каком они были бы раже,

Если были бы мы на «ты»,

Если б видел я вас не однажды,

Выходящую из воды.

Кто попроще, те скажут: нечего

Здесь доискиваться причин —

Просто ночью бывает женщина

Привлекательней для мужчин.

Ну, а те вон, что понаучнее,

Что вынюхивают кусты.

Говорят, что грешить сподручнее

С наступлением темноты.

А представьте, мы снова встретились

И остались опять вдвоем —

Днем ли, ночью ли, на рассвете ли —

Все равно назову грехом.

Ну их к дьяволу!

Пусть копаются!

Мы по-своему будем жить:

По велению совести каяться.

По призыву души грешить.

К райской жизни, к желанной вечности

Мы не будем искать ключи.

Нету бога, помимо женщины,

У неверующих мужчин!

И не циники, и не нытики

Мы труднейшим идем путем,

Даже если радость открытия

Называет кто-то грехом.

Уж такие мы — очень разные

И по-разному все живем:

И случается — труса празднуем,

И бывает — прем напролом.

Кто же скажет, чего нам хочется.

Если хочется жизни всей:

То мечтаем об одиночестве.

То о шумном столе друзей,

Сомневаемся, ищем, маемся.

Балансируем на краю.

Хоть жестоко порой обжигаемся,

Все же тянемся вновь к огню.

НЕПЕРЕДАННАЯ ЗАПИСКА

Ты возьми меня на поруки

И не спрашивай ни о чем.

Я стою у дверей разлуки

Разорившимся богачом.

Бессребреник — вся недолга.

Хоть казни меня, не казни.

Я выпрашиваю у порога

Медяки из твоей казны…

ПОДРАЖАНИЕ ВОСТОЧНОМУ

Еще творился мир

В ночи — черней чернил,

А я тебя любил,

Уже тогда любил.

Лишь первый на земле

Родник скалу пробил.

А я тебя любил,

Уже тогда любил.

Когда тебя аллах

Еще не сотворил,

Уже тогда тебя

Я трепетно любил.

ГРУСТНАЯ ПЕСЕНКА

Ну, подумаешь — случилось!

Ожидалось ведь — не вдруг.

Что же именно разбилось,

Выяснять нам недосуг.

Слово вырвалось какое

И с размаху — по душе?

Или что-нибудь другое?

Не узнается уже.

Ни к чему теперь страданья —

Не считаются нули.

Словно яблони, свиданья

Наши рано отцвели!

СТИХИ ИЗ ДНЕВНИКА

На улице погода

Переменная,

Зато привычна,

Словно твой каприз.

И ты, увы,

Уже обыкновенная,

И я, увы,

Давно уже не принц.

Звенит былое

Жалкими осколками,

И жизнь иных

Сюрпризов не сулит —

Как парашют

С оборванными стропами:

Уже не держит,

Но еще — летит…

ЗЕРНА^[1]

…Не часто выпадала радость

Им ощутить земли покатость —

В иных условиях, увы,

Их отделяли от планеты

Различной прочности паркеты

И разной ценности ковры.

Какое наслажденье, право,

 Смотреть налево и направо.

Вперед-назад — куда душа

Сама глядит по доброй воле.

Побалагурить не спеша,

В себе инстинкты не глуша

На разговор хотя б, не боле.

Не без того, конечно, чтобы,

Природную скрывая робость.

Не бросить мимолетный взгляд

На женщин, проходящих мимо, —

Как говорится, объяснимо.

Об этом вслух не говорят.

А в парке музыка играла,

Воспоминанья навевала —

Цветами пахли облака…

Вздохнул один: «Должно быть, флоксы…»

Другой — любитель парадоксов —

Сказал: «Цыплята табака!»

Они во всем другие были

И ничего так не любили.

Как за грудки друг друга взять

В бескомпромиссном честном споре,

В котором было, как на море —

Ни переплыть, ни дна достать.

Но отходили от причала

Два корабля.

Их так качало —

На полный ветер паруса!

И вроде груз один и тот же.

Зато оснасткою не схожи…

В запале яростном глаза.

…Шел спор о жизни. Как тут ни крути.

Как ни внимай услужливым пророкам.

Все сводится, как водится, к урокам

Начала и, увы, конца пути

В том — и прямом и переносном смысле.

Вот — человек. Рожден был груз нести.

Да предпочел стоять при коромысле