Зернышки в кармане. … И в трещинах зеркальный круг

— А у мисс Грегг было… у мисс Грегг трудно работать?

Это был в некотором роде интимный вопрос, но Дермот Крэддок решил провести легкий эксперимент. Если Элла Зелински вскинет голову и глазами спросит его, какое отношение это имеет к убийству миссис Бэдкок, придется признать, что миссис Бэдкок тут действительно ни при чем. Но вдруг Элла Зелински захочет рассказать, что она думает о Марине Грегг?

— Она прекрасная актриса. Ее личное обаяние беспредельно, и оно необыкновенным образом ощущается на экране. Работать у такого человека — большая честь. Ну а в личном плане это, конечно же, чистый кошмар!

— Aгa… — пробормотал Дермот.

— Промежуточных состояний она не знает. Либо на седьмом небе от счастья, либо на дне бездны, эмоции все время через край, а на неделе у нее обязательно семь пятниц, да не дай бог упомянуть при ней третье, пятое и десятое, потому что она обязательно расстроится.

— Например?

— Ни в коем случае — про нервные срывы, про лечебницы для нервных больных. Понятно, к таким темам она особо чувствительна. Ни слова — про детей.

— А чем не угодили дети?

— Представьте, не может видеть детей, слышать о ком-то, кто счастлив с детьми. Стоит ей узнать, что у кого-то появился или вот-вот появится ребенок, она тут же становится несчастной. Ведь рожать она больше не может, а тот ребенок, что все-таки родился, оказался недоразвитым. Вы, наверное, про это слышали?

— Слышал. Печальная история, большое несчастье. Но ведь прошло столько лет, казалось бы, это должно как-то забыться.

— Не забылось. У нее это прямо болезнь. Дети наводят ее на горькие мысли.

— А как к этому относится мистер Радд?

— Ну, ребенок-то был не его. Отец — ее прежний муж, Изидор Райт.

— Прежний муж. Интересно, а где он сейчас?

— Снова женился и живет во Флориде, — без раздумья ответила Элла Зелински.

— Как вы считаете, у Марины Грегг за ее жизнь набралось много врагов?

— Не сказала бы, что сверх меры. Как у всех. Разумеется, враги возникают: из-за другого мужчины, из-за другой женщины, из-за выгодного контракта или зависти. Обычное дело.

— Вам не казалось, что она кого-то боится?

— Марина? Кого-то боится? Не казалось. Боится? С какой стати?

— Не знаю, — признался Дермот. Он взял лист с перечнем фамилий. — Большое спасибо, мисс Зелински. Появятся вопросы — я к вам снова обращусь, если не возражаете.

— Пожалуйста. Буду рада… все мы будем рады вам как-то помочь.

2

— Ну, что принес мне, братец Том?

Детектив-сержант Тиддлер понимающе ухмыльнулся. Его звали вовсе не Том, а Уильям, но коллеги просто не могли удержаться: кто же не знает Тома Тиддлера из детской считалочки!

— Сколько золота принес мне, сколько серебра? — продолжал игру Дермот Крэддок.

Они стояли возле «Синего вепря», Тиддлер провел день на киностудии и только что вернулся.

— С золотом слабовато, — сказал Тиддлер. — Сплетен мало. Пугающих слухов тоже. Кое-кто намекает на самоубийство.

— Почему самоубийство?

— Полагают, она могла повздорить с мужем и хотела, чтобы он ее пожалел. В таком духе. Но накладывать на себя руки oнa, естественно, не собиралась.

— Едва ли это похоже на правду, — заметил Дермот.

— Конечно, не похоже. В общем, они там ничего толком не знают. Варятся в собственном соку. Только и разговоров, что шоу надо продолжать, да съемку надо продолжать, да камеры должны работать. Сыплют своей терминологией, я в ней не силен. Их одно волнует: когда Марина Грегг вернется на площадку. Она уже до этого пару раз срывала съемки — устраивала истерику.

— Но в целом они ее любят?

— Я бы так сказал: они сыты ее штучками по горло, но, когда она в настроении, когда готова быть божеством — они ее обожают. Кстати, муж от нее без ума.

— Что там думают о нем?

— Что такого режиссера, или продюсера, или как там он у них называется, еще свет не видывал.

— А нет разговоров, что у него роман с какой-нибудь звездой или просто с кем-то на стороне?

Том Тиддлер внимательно посмотрел на него.

— Нет, — ответил он. — Нет. Никто и словом не обмолвился. А вы считаете, что-то такое могло быть?

— Мало ли, — уклончиво ответил Дермот. — Марина Грегг уверена, что смертельная доза предназначалась для нее — вот в чем дело.

— Она и сейчас так считает? Думаете, она права?

— Почти наверняка, — категорично заявил Дермот. — Но важно не это. Она сказала об этом не мужу, а только доктору — вот что важно.

— Вы считаете, она сказала бы и ему, если…

— Я просто подумал, — произнес Крэддок, — вдруг она заподозрила мужа, будто это его рук дело. По крайней мере, поведение доктора меня насторожило. Может, это всего лишь плод моего воображения, но обычно чутье меня не подводит.

— Во всяком случае, на студии про это не говорят, — сказал Том. — А такое обычно не скроешь.

— А у нее самой другого мужчины нет?

— Нет, судя по всему, она хранит верность Радду.

— Может, какие-то пикантные подробности из ее прошлого?

Тиддлер ухмыльнулся:

— Только то, что можно прочитать в любом киношном журнале.

— Пожалуй, мне придется их полистать, — сказал Дермот, — проникнуться атмосферой.

— Бульварные новости из мира кино! — воскликнул Тиддлер.