Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля

Шарет, привыкший взвешивать каждое слово, прежде чем оно будет произнесено, не знал, как сгладить гневную вспышку премьера. Он взволнованно переводил глаза с Бен-Гуриона на Робертсона, вынужденного оправдываться: «Я лишь солдат и выполняю указания политиков». Но тут Бен-Гурион удивил всех присутствовавших на встрече, сделав заявление, никогда ранее не звучавшее из его уст и ни разу не обсуждавшееся израильскими политиками. Он сделал неожиданный ход, использовав визит командующего для озвучивания предложения о стратегическом партнёрстве, и через Робертсона обратился к правительству Англии с предложением установить доверительные двухсторонние отношения по типу тех, что связывают Британию и Новую Зеландию.

Положение Израиля требовало от премьера принятия смелых решений, и, «забыв» о циничной политике Великобритании, закрывшей перед евреями ворота Палестины, когда нацисты загоняли их в газовые камеры, Бен-Гурион заговорил о возможности вступления Израиля в Содружество Наций, подчеркнув, что «у нас с вами намного больше общего, чем с Цейлоном»[85].

Это суждение перекликалось с давним предложением Жаботинского о создании седьмого британского доминиона наподобие Канады, Ирландии и Новой Зеландии, но в 1928 году были другие времена. Британия тогда ещё не запятнала себя отказом спасти беженцев из Европы и открыть ворота Палестины. Джон Шакберг, помощник заместителя министра по делам колоний (в 1928 году он занимал должность начальника Ближневосточного отдела в министерстве колоний), ещё не называл поступающую в Англию информацию о планомерном уничтожении евреев нацистами «бессовестной сионистской попыткой выжимания слёз». И ещё не наступил июнь 1946 года, когда Верховный комиссар Палестины подписал ордер на арест руководителей Еврейского агентства и Национального комитета.

Что ж, настолько отчаянным было положение Израиля, что после многочисленных антиеврейских поступков, не делающих чести Великой державе, прагматик Бен-Гурион ради выживания государства был готов перевернуть мрачные страницы истории и с белого листа начать строить с Англией межправительственные и государственные отношения.

Робертсон увёз в Лондон предложение Бен-Гуриона, а в израильском руководстве мнения, как всегда, разделились: большинство высказалось против этой идеи, опасаясь, что членство в Содружестве Наций окажется новой формой зависимости от Великобритании. Однако беспокоиться было незачем. Английское правительство, обрадованное желанием Бен-Гуриона ориентироваться на Запад, не скоро ответило на его предложение, рассудив, что в случае новой арабо-израильской войны оно будет вынуждено оказывать Израилю военно-политическую поддержку. Хотя арабские страны – Египет, Ирак, Бахрейн, Иордания, Кувейт и Оман, – также имевшие формальное право стать членами Содружества, никогда не проявляли такого желания, Британия свой выбор уже сделала. В пользу нефти.

Последовавший за этим неторопливый обмен письмами между премьерами ни к чему не привёл. Англичане отвечали в привычной для себя манере, отделываясь общими фразами и избегая конкретики. А когда Израиль заговорил об оказании военно-экономической помощи, дело ограничилось отправкой в Тель-Авив в октябре 1952-го британской миссии и бесплодными разговорами. Бен-Гурион понял: на берегах туманного Альбиона обрести союзника невозможно. Тогда он обратил взоры на Вашингтон.

После двадцатилетнего перерыва, в январе 1953-го президентом США стал республиканец, Дуайт Эйзенхауэр, в годы Второй мировой войны бывший Верховным главнокомандующим экспедиционными силами в Европе, а затем, вплоть до президентских выборов в ноябре 1952-го, командовавший объединёнными вооружёнными силами НАТО.

Означал ли приход республиканцев к власти начало новой эры в американо-израильских отношениях? Это зависело от позиции нового госсекретаря, Джона Даллеса, в мае 1953-го отправившегося в ознакомительную поездку на Ближний Восток. Накануне его визита на заседании Политического комитета МАПАЙ Бен-Гурион изложил своё видение внешней политики Израиля (она, по его мнению, должна была стать проамериканской) и принцип, которым впоследствии руководствовались все израильские политики независимо от идеологических убеждений: в ближневосточном регионе Израиль является оплотом западной демократии. Бен-Гурион намеревался убедить госсекретаря, что именно на этой основе США должны строить свои отношения с Израилем.