Жаботинский и Бен-Гурион: правый и левый полюсы Израиля

Советско-чешская помощь Израилю не была безвозмездной – трофейное оружие оплачивалось пожертвованиями американских евреев (напомним: в годы войны через возглавляемый Альбертом Эйнштейном «Еврейский совет по оказанию помощи России в войне» частично оплачивались американские поставки по ленд-лизу). Советский Союз осуществил удачную сделку: выгодно распорядился трофейным оружием, заработав твёрдую валюту, а заодно частично разгрузил склады.

…Тем временем, в Вашингтоне арабские друзья США продолжали попытки поставить под сомнение решение Трумэна поддержать сионистов. 9 февраля Совет безопасности представил Трумэну анализ ситуации и нарисовал следующий сценарий развития событий: в военном отношении ишув слаб; если начнётся война, арабы начнут поголовное истребление палестинских евреев; Соединённым Штатам придётся вмешаться, тем самым поставив под угрозу свои интересы в арабском мире.

Трумэн колебался. Новости из Палестины подтверждали его опасения. В Иерусалиме 1 февраля была взорвана типография «Палестайн пост» и серьёзно повреждена поликлиника Хадасса. В других местах обстановка была не лучше.

…Эти известия повлияли на настроения в Белом Доме. 13 февраля Шарет сообщил Бен-Гуриону тревожную весть: американцы намерены отказаться от поддержки палестинских евреев. На встрече с еврейскими лидерами США Джордж Маршалл, Государственный Секретарь, подготавливая их к изменению американской политики, заявил: «Мы разочарованы бессилием Хаганы». Но была ещё одна причина, повлиявшая на настроение вашингтонских политиков; о ней Госсекретарь предпочёл умолчать: Маршалла тревожили события, происходящие в странах Восточной Европы, оккупированных Красной Армией, – там, по меткому выражению Черчилля, опустился «железный занавес».

В конце февраля беспокойство Госдепартамента усилилось. После пражских событий 20–25 февраля 1948 года в результате тихой и бескровной коммунистической революции последнее восточноевропейское государство перешло в советскую зону влияния. Зная о прокоммунистических настроениях большинства лидеров палестинских сионистов, Госдеп опасался, что еврейское государство, возглавляемое воинствующим социалистом Бен-Гурионом, окружившим себя кибуцниками и прокоммунистическими офицерами Пальмах, станет проводником советской политики на Ближнем Востоке.

23 февраля мощный взрыв на улице Бен-Иехуда унёс 50 жизней и нанёс значительный ущерб близлежащим зданиям. 11 марта взрыв в Иерусалиме во дворе Еврейского агентства унёс ещё 12 жизней… Для Трумэна это стало последней каплей. Под впечатлением военных неудач Хаганы он считал, что у ишува нет никаких шансов в войне с арабами, и вскоре Трумэн уступил давлению Госдепартамента. 16 марта, за два месяца до истечения срока действия британского мандата, он снял своё согласие на создание еврейского государства. Официальное сообщение об этом было сделано через три дня на заседании Совета Безопасности ООН.

Это был символический шаг – Президент не мог отменить решение Генеральной Ассамблеи. Но сенатор Уоррен Остин, возглавлявший в ООН американскую делегацию, 19 марта на заседании Совета Безопасности сделал хитрое предложение: отложить раздел, и до тех пор, пока евреи и арабы не придут к взаимному соглашению, установить над Палестиной временную опеку ООН. Принятие этого предложения фактически означало бы отмену раздела и отсрочку его на неопределённое время, ибо предыдущие двадцать пять лет попыток прийти к взаимному соглашению заканчивались нежеланием арабов участвовать в переговорах с евреями и даже теоретически обсуждать возможность раздела.

Когда Бен-Гуриону стало известно о предложении сенатора Остина, его возмущение вылилось в резкий протест: «Создание еврейского государства не зависит от резолюции ООН, хотя она имеет большое нравственное и политическое значение. Но мы вправе реализовать это решение силой. «…» Мы не примем никакой опеки – ни временной, ни постоянной, ни кратковременной. Чтобы ни случилось, мы больше не согласимся ни на какую форму иностранного господства».

Другими словами, но в том же духе ответил бы Жаботинский, если бы восьмой год не покоился в Лонг-Айленде, пригороде Нью-Йорка, на кладбище «Нью-Монтефиори». В эти дни Жаботинский и Бен-Гурион были бы союзниками.

Бен-Гурион не стал ждать, когда английский и американский послы принесут ему на тарелочке ключи от кабинета премьер-министра. Его действия были решительными: не дожидаясь прекращения действия мандата, в Тель-Авиве Еврейское агентство создало временные органы власти – Мо‘эцет ха-‘ам (Народный совет), в который вошли 37 представителей почти всех политических движений ишува, и Минхелет ха-‘ам (Народное правление) из 13 человек. Бен-Гурион возглавил Народное правление, ставшее, по сути, Временным правительством. По совместительству он продолжил руководить военным отделом Еврейского агентства, являясь одновременно министром обороны ишува. Это совмещение, установленное Бен-Гурионом, сохранилось на долгие годы: обычно премьер-министр Израиля занимал одновременно пост министра обороны.