Жан Брюс. Детективы

— Полный идиотизм. Почему вы это делаете?

Его горло перехватило от внезапного волнения. Ему захотелось встать перед ней на колени, заключить в объятия и поклясться, что он говорит правду. Господи, какая она красивая!.. И какая трогательная! Он чувствовал безумную потребность защитить ее… хотя даже не знал, нуждается ли она в защите… Он еще не был уверен, что она не играет комедию, не окажется его врагом.

Невыносимо.

Он сказал охрипшим голосом:

— Это я звонил вам вечером. Вспомните… Я подумал, что вы его жена… А вы мне ответили, что он ваш брат…

Он увидел, что она дрожит, и ему снова захотелось прижать ее к себе, успокоить… Он понимал, что это невозможно: она начнет кричать.

Их разделяло непонимание.

— Вы сейчас позвонили так, как должен был звонить он, — повторила Эстер взволнованным голосом.

Менцель попытался объяснить:

— Я видел, что полицейские настойчиво звонили, но им так и не открыли… Потом я увидел вашу тень в этом окне… — он указал на окно рукой, — …и понял, что, если буду звонить обычным образом, мне тоже не откроют. Ваш брат знает мою фамилию. Он называл меня моим настоящим именем сегодня днем, когда обращался ко мне через дверь номера в гостинице «Гарибальди». Я попытался наудачу передать свою фамилию этим способом…

Эстер вздохнула, почувствовав облегчение, но не успокоившись.

— Мой брат должен был пойти за вами в гостиницу, — объяснила она.

— Когда?

— Без десяти два.

— Меня там уже не было.

Она побледнела.

— Но тогда… почему же он не вернулся?

Менцель повернул голову, чтобы посмотреть на часы.

— Сейчас всего лишь половина третьего, — заметил он. — Если идти пешком…

Она перевела дыхание. Ее щеки немного порозовели.

— Да, вы правы… Я схожу с ума.

— Он действительно ваш брат?

Он пожалел об этом вопросе, едва задав его. Глупо. Она удивилась:

— Почему это вас так интересует?

Менцель густо покраснел. Она тоже покраснела и жестко ответила:

— Я вам наврала… только что… Моя нога… это не несчастный случай. Я обязана этим вашим соотечественникам. Гестапо. В сорок третьем…

Он вздрогнул, как от удара, на высоком лбу выступили капли пота, челюсти сжались. Несмотря на пересохшее горло, он сумел пробормотать:

— Прошу вас простить меня…

Она закрыла лицо руками. Странно, но Мендель почувствовал облегчение, ощутив ее враждебность. Он тоже не будет нежничать. Достав из кармана сигарету, он закурил.

Когда Мендель снова решился посмотреть на нее, она уже опустила руки. Лицо было жестким, горькая складка кривила рот.

Стараясь казаться непринужденным, он спросил:

— Можно узнать, что от меня хотел ваш брат?

Вместо ответа она протянула руку:

— Вы мне дадите сигарету?

Он извинился:

— Табак черный…

Она нетерпеливо махнула рукой:

— Не имеет значения.

Мендель дал ей сигарету, зажег спичку.

— Садитесь.

— Я предпочитаю…

— Я не могу допустить, чтобы стояли.

Он послушно опустился на стул по другую сторону камина. Она пошевелилась, сделала несколько затяжек. Задумчиво произнесла:

— Это сложно.

Это он прекрасно понимал. Они не доверяли друг другу. Он предложил:

— Рассказывайте первая. Вы… Как это сказать?.. — Потом поправился: — Я беглец. Точнее, дичь, на которую идет охота. А вы нет. Я рискую больше, чем вы…

Эстер секунду подумала, потом посмотрела ему прямо в глаза:

— А если вы не Мендель?

Стефан нервно затянулся и так же нервно ответил:

— Не говорите глупости. Если бы я был не Менцель, то пришел бы сюда не один и сейчас вас бы уже везли в какое-нибудь укромное место…

Он замолчал, глядя на тлеющий кончик сигареты, потом поднял глаза и мягко добавил:

— Я ведь тоже не уверен, что вы не играете комедию…

Эстер побледнела, выпрямилась, но сразу же откинулась на спинку дивана.

— Так мы ни к чему не придем, — сказала она. — Ну где же Артур?

Менцель решился. Чем он рисковал?

— Я вылез из окна гостиницы примерно в час десять. Меня пытались отравить… К счастью для меня, в номер забежала кошка и попробовала мой ужин раньше меня. Я видел, как она тут же сдохла…

Эстер стала белее мела и приподнялась, задыхаясь от ужаса:

— Но тогда… О Господи!.. Я не могу вам объяснить, это слишком долго… Я должна была позвонить вам в гостиницу ровно без десяти два и вызвать вас, чтобы помочь Артуру… чтобы он мог увидеться с вами. Служащий сказал, что вы ушли… Съехали, не оставив адреса…

Менцель бросил свою сигарету в огонь камина и принялся грызть ногти.

— Они уже знали, — пробормотал он.

Эстер срывающимся голосом проговорила:

— Тот служащий работает на ваших врагов. Артур бросился прямо в волчье логово…

Это было очевидно, и он не нашел ничего, чтобы утешить ее. Растерявшись, он встал и сказал:

— Я ухожу. Я не хочу, чтобы из-за меня с вами случилось несчастье…

Он был уже у двери, когда она окликнула его:

— Не валяйте дурака. Это ничего не даст… Я тоже не хочу…

У нее перехватило горло. Менцель обернулся и взглянул на нее с глубоким состраданием.

— Мои соотечественники причинили вам много горя. Я с радостью отдал бы жизнь, чтобы вы стали такой, какой были прежде. Вы… вы такая красивая…

Он сильно покраснел, понимая, что ведет себя как дурак. Она вздрогнула. От лица отлила кровь.