Жан Брюс. Детективы

— Угу, — ответил Юбер. — Я кое-кого подозреваю. Того журналистишку… Да, виа Маркони, девятнадцать. Кажется, его нет дома. Его сестра отвечает на телефонные звонки, но никому не открывает. Надо этим заняться.

— Чем «этим»?

— Нужны люди для наблюдения за домом. Пусть будут осторожны, кажется, за ним уже следят.

Баг, видимо, размышлял. Юбер услышал, как он жует.

— Я пошлю Тито, — сказал Баг. — Если окажешься там и тебе понадобится с ним встретиться, насвистывай Моцарта, он тебя…

Юбер перебил:

— Моцарта? Не знаю. Я не меломан.

— Тогда, — примирительно предложил Баг, — «Мадлон». Он попросит огня. Ты станешь чиркать другим концом спички. Он спросит, не кузина ли из Калифорнии научила тебя так зажигать спички. Понятно?

— О'кей. Есть что-нибудь новое?

— Есть. Фотография Менцеля. Можешь зайти завтра утром…

— О'кей, — ответил Юбер. — Хорошо бы еще разузнать насчет агентства печати. Трудно сказать заранее, может, это что-то даст.

— Я уже сделал все необходимое. Не надо так много болтать. Тебе платят не за разговоры.

— А тебе, как я погляжу, платят за брюзжание. Черт, как от тебя воняет мятой!

Он повесил трубку и заметил, что перед кабиной нетерпеливо ждет хорошенькая девушка. Он неторопливо вышел и сказал:

— Зачем так нервничать? Он обязательно вас дождется.

Она пожала плечами, и упругая грудь соблазнительно выступила в вырезе платья. Юберу захотелось коснуться ее, но он этого не сделал.

— Одну секунду! — воскликнул он.

Она остановилась в дверях. Он наклонился, положил руку на ее ляжку, напрягшуюся под тонкой юбкой, ухватился за резинку подвязки, чуть оттянул ее и отпустил. Хлоп!

— О! — воскликнула она, задохнувшись.

Он из осторожности отступил на шаг и сказал с ослепительной улыбкой:

— Теперь можете идти. Все в порядке!

Он повернулся, прошел по коридору в зал ресторанчика и направился к бару.

— Белый чинзано с джином и цедрой.

— Чего еще, синьор? — слащаво улыбнулся бармен.

— Побыстрее!

— Какой ужас! Все торопятся… Они умрут раньше меня…

Он принес заказ. Юбер заплатил, выпил и ушел. «Мерседес» стоял на прежнем месте. Он скользнул за руль, быстро захлопнул дверцу, чтобы уберечь салон от дождя, включил «дворники» и, осторожно тронувшись с места, влился в поток машин, двигавшийся по проспекту.

Хотя он и купил план Триеста, но все-таки заблудился и был вынужден прижаться к тротуару, чтобы сориентироваться.

* * *

Хирурго вышел из машины перед домом сорок три по виа Джулия и втянул голову в плечи от резкого порыва дождя. Непрекращающийся вой ветра в ветвях деревьев парка звучал по-настоящему зловеще.

Хирурго прижался к двери и нажал толстым пальцем на кнопку звонка. Три длинных, четыре коротких…

Несколько секунд ожидания, дверь открылась, и Хирурго, войдя в дом, заворчал:

— Вы не торопитесь! На улице ведь такая благодать!

Человек, открывший ему, не ответил. Он взял шляпу своего начальника, повесил ее на крючок, потом спросил:

— Плащ?

— Нет… Хотя да, лучше снять…

Хирурго стащил с себя зеленый плащ из плотной непромокаемой ткани и пошел к открытой двери, ведущей в ярко освещенную комнату.

Хилый подросток с худым лицом стоял перед лежащей на мраморной подставке камина приемно-передающей рацией типа «уоки-токи», размером не больше шкатулки для сигар.

— Что нового, Данило?

Взгляд подростка загорелся. Этот был готов на все ради Хирурго.

— Ничего, патрон. Клаудиус сказал, что не сможет дольше сидеть на дереве, если не стихнет буря.

Хирурго нахмурил брови:

— Будет сидеть столько, сколько нужно. Ночью отнесете ему поесть.

Человек, открывший дверь, остался стоять на пороге комнаты. Услышав последние слова, он хмуро проговорил:

— Кстати, о еде. Мне нужно нести корзинку девчонке. Сегодня днем она меня отчитала: ей, видите ли, этого мало. У нее, должно быть, зверский аппетит…

Хирурго не слушал. Он обратился к Данило:

— Вызови Клаудиуса. Я должен передать ему новые инструкции.

Данило наклонился к микрофону, встроенному в корпус маленькой рации:

— Алло, Данило вызывает Клаудиуса. Надо лить воду в вино?

Тут же ответил приглушенный гнусавый голос:

— Алло, Клаудиус вызывает Данило. Надо лить вино в воду, а не воду в вино.

— С тобой будет говорить Номер Первый, — сказал Данило.

Он отодвинулся, давая Хирурго возможность подойти. Шеф спросил:

— Ты меня слышишь, Клаудиус?

— Да, шеф, но говорите четче. Этот ветер…

Действительно, голос Клаудиуса заглушал шум ветра. Хирурго продолжил:

— Наши телефонисты перехватили два интересных звонка. Высокий, хорошо сложенный тип, возможно американец, пытается войти в контакт с домом девятнадцать. Он наверняка придет туда и постарается, чтобы ему открыли. Как только увидишь его, дай знать Данило, чтобы Витторио мог взять его под наблюдение, когда он уйдет. Ясно?

— Ясно, шеф. Знаете, тут, наверху, не очень удобно!

— Знаю, — сказал Хирурго. — Обещаю, что ты получишь соответствующую компенсацию. Но не забудь, что сейчас все зависит от тебя. Я на тебя рассчитываю, Клаудиус.

— Можете на меня положиться, шеф, я выдержу. Я тут привязался покрепче на всякий случай…

Хирурго распрямился, сделал Данило знак выключить рацию и повернулся к Витторио: