Жара

– Вообще-то уже почти десять, а люди не любят, когда копы ломятся к ним в дом посреди ночи. Вы должны это знать.

– Извините, но, по моим сведениям...

– Конечно, конечно, – сказал Уоткинс. – Постучитесь ко мне, когда управитесь, если это будет не слишком поздно. Я вам дам адреса Лэнга и Каравелли. И смотрите, не забудьте сказать жильцам, что я предлагал пойти с вами, слышите?

– Скажу, конечно, – ответил Клинг. – Спасибо.

– Пожалуйста, – сказал Уоткинс.

Клинг поднялся по лестнице с железными ступенями на второй этаж. Он слышал, как Уоткинс внизу закрыл и запер дверь в свою квартиру. На лестнице и площадке второго этажа было почти темно. На площадку выходила только одна дверь. Клинг подошел к ней вплотную. Звонка нет. Он постучал. Тишина. Он постучал еще раз.

– Че? – сонно спросили из-за двери. Голос был мужской.

– Полиция.

– Чего? – переспросил мужчина.

– Полиция! – повторил Клинг.

– Минуточку! – сказал мужчина.

Клинг ждал.

Дверь приотворилась, придерживаемая цепочкой.

– В чем дело? – спросил мужчина.

– Извините, можно войти? – спросил Клинг, сунув ему под нос свою бляху. – Я детектив Атчисон, полиция Айсолы. Я хотел бы задать вам несколько вопросов, сэр.

Он не назвал номера участка и почти сразу сунул бляху в свой кожаный бумажник.

– Ага, минуточку.

Мужчина снял цепочку и отворил дверь.

На нем были только спортивные трусы и кроссовки, больше ничего. Рост примерно пять футов восемь дюймов, сухощавый, лысеющий, белый, с темно-карими глазами, тонким носом и усами, черными, как и курчавые волосы на голой груди. Где-то в квартире работал вентилятор. Клинг слышал жужжание и ощущал легкий ветерок.

– Ну, заходите, – сказал мужчина. – Не поздновато ли для визитов, а?

– Извините, сэр, но нам приходится идти по следу, как только мы на него напали.

– А что за след? – поинтересовался мужчина. – Да вы проходите, проходите.

– Извините, сэр, – повторил Клинг, заходя в квартиру. – Вы...

Он справился со списком жильцов, переписанным внизу. Квартира 1-1 – М. Лукас.

– Вы – мистер Лукас?

– Ага, Майкл Лукас, – сказал мужчина, закрыл и запер дверь, и снова набросил цепочку.

Квартира представляла собой переделанное складское помещение, которое теперь, видимо, служило одновременно и жильем, и мастерской художника. У окон, выходящих на север, стоял мольберт. Снаружи чернело ночное небо. Большая абстрактная картина заполняла комнату своими кричащими цветами. У одной стены стояла кушетка, у стены напротив – плита и холодильник. Помещение было большое. Деревянные полы уляпаны краской. У третьей стены стоял стеллаж, на котором красовалось с десяток холстов, на первый взгляд уляпанных краской столь же беспорядочно, как и пол.

– Ну, так что же у вас за срочное дело? – спросил Лукас.

– Мы ищем девочку, сбежавшую из дома, – сказал Клинг и достал из блокнота фотографию. – К нам поступили сведения, что она, возможно, живет в этом доме. Вы ее когда-нибудь видели?

Лукас посмотрел на фотографию и сразу сказал:

– Нет.

– Вы здесь один живете, мистер Лукас? – спросил Клинг.

– А при чем тут это?

– Я хотел бы знать – быть может, кто-то еще из жильцов этой квартиры видел девочку.

– Я здесь живу один.

– Вы занимаете весь этаж, так?

– Да, весь этаж.

– Я вижу, вы художник...

– Стараюсь, по крайней мере.

– Хорошая картина, – сказал Клинг, кивая на мольберт.

– Спасибо.

– Вам для этой работы требуются натурщицы?

– Для какой? – спросил Лукас.

– Ну, знаете, для этой, как ее... нерепрезентативной. Это ведь так называется?

– Обычно это называется абстрактный экспрессионизм, – сообщил Лукас.

– Вы знакомы с работами Лоуренса Ньюмена? – спросил Клинг.

Лукас удивился.

– Да, – сказал он. – А откуда вы знаете его работы?

– Да так, знаете ли, – улыбнулся Клинг. – Я иногда захаживаю в «Галерею Керна».

– Ага... – сказал Лукас и ненадолго замолчал. – Послушайте, если честно, в чем дело-то? – внезапно спросил он. – Это из-за того, что сын Ларри отравился?

– Что-что? – переспросил Клинг.

– Ну как же, его сын покончил жизнь самоубийством, об этом писали во всех газетах. Вы из-за этого пришли?

– Я ничего не знаю об этом деле, – сказал Клинг.

– Во всех газетах писали.

– Нет, я ищу девочку, которая сбежала из дома. – Клинг снова улыбнулся. – Так вы ее не видели, да?

– Не видел, – сказал Лукас.

– Вы здесь весь день проводите? – спросил Клинг.

– А зачем вам это знать?

– Потому что если она действительно живет в этом доме...

– Я здесь целый день, здесь и работаю, – сказал Лукас.

– Ее видели здесь вчера, так сообщил нам наш информатор. Вы здесь были вчера?

– Был.

Клинг для виду порылся в блокноте.

– Где-то между двенадцатью тридцатью и без четверти два?

– Я ее не видел.

– Быть может, ваша натурщица...

– Я не работаю с натурщицами.

– А к вам кто-нибудь заходил в это время?

– А вам какое дело?

– Мистер Лукас, я пытаюсь найти девочку, которая почти два года назад сбежала из своего дома в Канзасе. Это первый свежий след, на который нам удалось напасть. Я хочу найти хоть кого-нибудь, кто мог ее видеть. Я знаю, что сейчас уже поздновато обходить квартиры, но мне очень нужна ваша помощь, сэр. Ее родственники...

– Все это время я был один, – сказал Лукас.