Жара в Архангельске-2

Салтыков жизнерадостно писал на форуме, как ни в чём не бывало. Писал о том, как здорово он отдохнул на Средиземном море, какую классную девочку из Германии там подцепил, писал он и о своих планах этой же осенью побывать в Германии и, возможно, даже перебраться туда…

«Вот оно что!» — молнией промелькнуло в голове у Оливы. На минуту ей показалось, что внутри у неё всё разрывается на части, и она с нечеловеческим воем кинулась на постель.

— Сволочь! Сволочь!! Сволочь!!! — исступлённо выла она, захлёбываясь рыданиями.

«Убить гада!» — яркой вспышкой пронеслась мысль в её мозгу.

Убить! Страшно и щекотно стало Оливе от этой внезапно появившейся мысли. Действительно, почему она одна должна страдать, мучиться, резать себе вены и уходить из жизни, а не он? Разве не он свалился ей как снег на голову и кинул теперь в пучину этих невыносимых мучений?

«Я поквитаюсь с тобой и собой, будет время, — подумала, успокаиваясь, Олива, — Но прежде…»

И она, зная, что Салтыков иногда заходит в ЖЖ, зашла туда сама и принялась писать новый пост. Она давно уже не писала там ничего, но теперь ей необходимо было излить на Салтыкова всю свою накопившуюся желчь.

«Говорят, нет страшней оружия, чем равнодушие… убийственное равнодушие… — написала она, — Но у меня есть оружие пострашней, чем твоё равнодушие…»

Олива вспомнила про свой роман, который она закончила несколько дней тому назад, и вывесила его на Прозе. ру. Подумала мельком, что неплохо бы дать ему ход, но мысль эта проскочила в ней без особого энтузиазма. Это не самое страшное орудие против Салтыкова, решила она. С такими, как он, надо расправляться гораздо жёстче.

«Ты трясёшься за свою презренную жизнь… если я сдохну, это никак не отразится на тебе… но ты умрёшь первым… и смерть твоя будет мучительна…

Презренный, гнилой червь… ты заплатишь за всё…»

Олива криво усмехнулась и продолжила:

«…Скоро пробьёт твой час, и ты ещё за всё заплатишь, за всё то зло, что ты мне сделал. Тебе придётся ответить по полной программе за мою изломанную жизнь. Мне-то терять уже нечего. Так что…

Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним».

Оставалось только опубликовать пост и ждать реакции Салтыкова.

«Неплохая тактика — угрозы… — промелькнуло у Оливы в голове, — Это порой бывает страшнее, чем сама месть…»

Однако прошёл день, другой, а реакция так и не наступила. И тут Олива в полной мере ощутила, насколько она слаба и ничтожна, что не может даже задеть Салтыкова, не то что сломить. «Мужик на барина злился, а барин и не знал…» — всплыла у неё в памяти старинная пословица. И от этой бессильной злобы она зарыдала громко и истерично, как ребёнок.

Олива лежала ничком на постели и ревела, уткнувшись лицом в подушку. Затем вытерла слёзы, взяла мобилу, чтобы посмотреть время и… обнаружила что телефон разрядился и вырубился сам собой.

Она воткнула в розетку зарядное устройство, ввела пин-код. Бурчащий рядом радиоприёмник тут же громко запердел. Олива уже знала, что это верный признак того, что сейчас придёт смска. Секунда — и она пришла. Вернее, не одна смска, а целых три.

«Странная позиция — прикинуться шлангом и свалить всю вину за случившееся на меня! Ты даже не осознаёшь, что разрушила всё ты сама. Во всём виноваты твои заёбы и твоё патологическое желание быть униженной и оскорблённой».

— Ну-ну, конечно, — проворчала Олива, как тут же на дисплее запиликала следующая смска.

«И ещё, о каком равнодушии ты говоришь? Когда это я был равнодушен к тебе? Это ты всегда давала мне понять своими односложными смсками, что я тебе по барабану!»

И — последнее:

«Мне жаль тебя. Я надеялся на нормальные, человеческие отношения с тобой, но они тебе оказались не нужны. Это твой выбор и твоё право. Но, тем не менее, мне тебя жаль, как бы сильно ты меня ни ненавидела и ни поливала грязью в ЖЖ».

Гл. 13. Типа киллер

Южный циклон, пришедший в среднюю полосу России в начале июня 2008 года, обрушил на Москву шквальные ветры, ураганы, дожди с грозами. Шквальный ветер, ревя и негодуя, пригибал к земле деревья, взмётывал пыль с тротуаров, яростно срывал плохо приклеенные афиши и бельё, вывешенное на балконах.

Олива шла против ветра, нервно запахиваясь в свою старую куртку и то и дело жмурясь и отплёвываясь от песка, который вихрем нёсся ей навстречу, залепляя глаза и попадая в рот. Она держала курс на магазин холодного и огнестрельного оружия, адрес которого надыбала сегодня в интернете.

Идея убить Салтыкова, внезапно вспыхнувшая у неё в момент острого горя и обиды, посещала её теперь беспрестанно и в конце концов стала навязчивой. Олива сама не заметила, как помешалась на этой мысли. Она перестала спать по ночам, и то и дело то впадала в прострацию, то принималась нервно ходить по комнате или по офису, хохотать, словно одержимая бесом, часто заглядывая в зеркала и кривляясь перед своим отражением.