Жара в Архангельске-2

Хром выключил телевизор и тут, решив, что более не будет терять ни секунды, ринулся в постель и жадно набросился на Оливу с поцелуями. Она не оттолкнула его; ей были приятны эти поцелуи Хром Вайта, и она млела от них, как от ласк и мурчания домашнего кота. Хрома Олива никогда не воспринимала как потенциального любовника: он был для неё именно как домашний кот, и она позволяла ему ласкать и целовать себя, как позволяла бы коту ласкаться и мурчать у себя на коленях.

— Эй, полегче, — лениво отозвалась Олива, когда Хром Вайт, словно ополоумев, не переставая страстно обцеловывать тело девушки, принялся судорожно разрывать на ней подвязки. Лишь осознав, что дело сейчас может зайти слишком далеко, Олива попыталась отстраниться.

— Не надо, — попросила она Хром Вайта, — Ведь между нами нет любви. Ты же меня не любишь…

Хром Вайт задумался, пристально глядя ей в глаза.

— Я не могу тебе лгать. Я не Салтыков, — наконец выдавил из себя он.

— Я ценю это, — пробормотала Олива, — Только что же дальше?

— Ничего, — отвечал он, — Ты ведь не скажешь никому, что между нами было? Да? Да? Не скажешь?

— Скажу всем непременно, — пообещала она, и это охладило его пыл.

И тут раздался звонок в дверь — ребята вернулись с кальяном.

— Ну вот, вы пришли в самый неподходящий момент… — злобно пробормотал Хром Вайт, открывая им дверь.

«Да нет, момент как раз самый подходящий, — подумала про себя Олива, — Хотя… Это как посмотреть…»

Гл. 26. Встреча с Кузькой

Вот уже несколько дней в Архангельске стояла устойчивая жаркая погода. На Северной Двине был отлив; река значительно отошла от берега и обмелела.

Олива шла вброд по воде, придерживая в согнутых руках подол расклешённой юбки и щурясь на яркое солнце, отражающееся бликами в воде. Ветер трепал её выбившиеся из-под заколки длинные кудри; она тряхнула головой, отколов заколку, распустила волосы, которые тотчас же веером рассыпались на ветру и, расправив плечи, пошла вдоль берега, на котором остались её друзья.

— Красиво идёт, — заметил Гладиатор, любуясь на неё сквозь солнечные очки, — И чего Андрюха её бросил? Лучше он, чтоль, найдёт где-нибудь?..

— Да это такая скандалистка, — фыркнул Райдер, — Я бы тоже не выдержал.

— Да это как сказать, — произнёс Гладиатор, — Если б твоя девушка тебе изменяла направо-налево — ты бы ей тоже сковородкой между глаз прописал.

— Моя — мне не изменит, — самоуверенно сказал Райдер.

— А ты откуда знаешь? Думаешь, она там у себя в Киркенесе только учёбой своей занимается?

— Я в ней уверен как в самом себе.

— Никто ни в ком не может быть уверен, — задумчиво сказал Гладиатор, глядя из-под ладони на сверкающую на солнце реку.

Олива вышла из воды и, опустив подол, пошла босиком по мокрому песку. До бревна, на котором расположилась компания её друзей, оставалось ещё метров тридцать, и она вдруг остановилась, близоруко щурясь. Хром Вайт вскочил на бревно и помахал ей рукой.

— Салтыков дурак, — сквозь зубы процедил Гладиатор.

— Гы, неее, Андрюха не дурак, — подал голос Флудман, — Дурак, это тот который себе хуже делает. А он от жизни кайф ловит.

— Да уж какой там кайф, — сказал Райдер, — Говорят, вся заваруха-то у них произошла оттого, что он на Аню, Оливину подругу, переключился. Уж не знаю, было у них там что-нибудь или не было, Андрей об этом не распространялся…

— Да стопудово было, — отрезал Гладиатор, — Нет дыма без огня.

— А кто такая Аня? — спросил Флудман.

— Да тоже из Москвы девчонка. Ты должен её помнить, она на Новый год приезжала, и прошлым летом тоже. Блондинка такая в стиле Скарлетт Йоханссон…

— А это случайно не та, которая за Димкой Негодяевым всё волочилась? — вспомнил Флудман, — Это не про неё была история, как она ворвалась к нему в дом, а бедный Димас забаррикадировался от неё у себя в комнате, а она пошла на таран?

— Та самая, — ответил Райдер, — Уж не знаю, чем она Негодяеву так не угодила, он вообще привереда редкостный, но на такую девушку трудно было не соблазниться. Неудивительно, почему Андрюха не устоял…

— Ну, Анго-то да… — задумчиво произнёс Гладиатор, — Царица…

— И что, Олива до сих пор с ней дружит? — спросил Флудман.

— Недалёкая баба эта Олива, — не отвечая на вопрос, усмехнулся Райдер, — Дальше своего носа ничего не видит…

— Ладно вам! — заступился Хром Вайт.

Олива, по инерции вертя в руках подол юбки, приблизилась к ребятам.

— Ну, как водичка? — спросил её Флудман.

— Ничего, тёплая, — отозвалась Олива, садясь на бревно и стряхивая с ног прилипший к ним песок, — На Медозере вода тоже прогрелась, я думаю.

— У тебя телефон звонил, — сказала Никки, подавая ей мобилу.

У Оливы захолонуло сердце. «Неужели он?..»

Но это был всего лишь Кузька.

— Это Кузька, — сказала Олива, перезванивая ему, — Алло! Кузь, ты? Ты щас где?

— Я сегодня пораньше закончил работу, — ответил Кузька, — Так что мы могли бы встретиться…

— А мы щас на реке, — сказала Олива, — Я, Никки, Хром Вайт…

— Давай встретимся через полчаса у Ленина, только без Хрома, — попросил Кузька, — У нас с ним органическая непереносимость.