Жара в Архангельске-2

…Салтыков не спал всю ночь, размышляя, как ему теперь выпутываться из этой ситуации. Он проторчал в Питере почти две недели — больше не мог, так как истекали последние дни его отпуска, да и денег почти не оставалось. В Питере он спустил по ветру всё, что у него было с собой: развлекался там на полную катушку, шлялся по всяким диско-барам, ездил и в Петергоф, и в Павловск, и на Финский залив кататься на белом теплоходике. Помимо Бивиса и Майкла он тусовался там ещё с двумя бабами, тоже приехавшими из Архангельска. С одной из них мутил его брат, с другой флиртовал он сам, но так или иначе, он спустил на всё это дело кучу бабла, и теперь был на мели. В Архангельск ему возвращаться не хотелось; тем более, Салтыков, регулярно получавший оттуда информацию о текущем положении дел, конечно же, знал, что Олива всё ещё там. Но другого выбора у него не было, и он, скрепя сердце, вернулся в Архангельск, в глубине души понадеявшись на русский авось, тем более, до него дошли слухи, что она помирилась с Сорокдвантеллером. «Если она действительно вновь сошлась с этим придурком, то мне это даже на руку, — думал Салтыков, — Может, хоть теперь она от меня отстанет и не будет более меня преследовать».

Однако чаяния его не оправдались. Не успел он приехать домой и отдохнуть с дороги, как Олива, которая будто стерегла его всё это время, заявилась к нему в дом. Откровенно говоря, Салтыков не ожидал, что у неё хватит наглости прийти к нему в квартиру, но то, что она пришла вовсе не для того, чтобы перекинуться парой светских фраз, он сообразил сразу. Салтыкову, который вот уже почти год искусно водил Оливу за нос, дважды прячась от неё в Питере, теперь оставалось лишь думать, как спасти свою шкуру — эта встреча отнюдь не сулила быть безоблачной. А после всего того, что произошло за последние полгода, он уже не сомневался: Олива способна на всё.

Утром Салтыков пришёл на работу раньше всех. Однако целый день он не мог сосредоточиться, не мог даже обедать. Он чувствовал себя полностью во власти этой Оливы, он боялся её как огня, со страхом ожидая, что вот-вот она появится на пороге его офиса, лохматая и злая как ведьма. Страшно было не столько то, что она может появиться здесь и устроить скандал, а то, что Салтыков даже не знал, когда именно

она появится. Он никогда не знал, чего от неё ожидать, и вот эта-то неизвестность пугала его больше всего.

Без пятнадцати пять все сотрудницы Архангельскгражднпроекта, в котором работал Салтыков, как по команде, начали шумно вставать со своих рабочих мест, гремя стульями и, оживлённо переговариваясь между собой, собирать свои сумки и одна за другой выходить из офиса. Все женщины в Архангельске, как правило, заканчивали работу на час раньше мужчин, поэтому Салтыков, не поддаваясь общей суете, остался спокойно сидеть за своим столом.

— Ты сегодня какой-то странный, — сказала Нечаева, подойдя к нему со спины, как только все остальные вышли за дверь, — Что-то произошло, пока ты ездил в Питер?

Салтыков, убедившись, что они в кабинете одни, быстро поцеловал её руку, лежащую у него на плече.

«Может, будет лучше, если я ей всё расскажу?» — промелькнуло у него в голове…

— У меня неприятности, — пробормотал Салтыков себе под нос.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — Нечаева присела на стул рядом с ним.

Салтыков посмотрел ей в лицо. Нечаевой было тридцать два года, и её возраст не первой молодости был очень заметен вблизи по уже начавшей вянуть коже лица и тонким морщинкам вокруг глаз. Салтыков, хоть и был на десять лет моложе её, старался не замечать этого, и всякий раз закрывал глаза, когда целовался с нею.

Нечаева была замужем. Муж её был человек довольно влиятельный в сфере архангельского строительного бизнеса, и Салтыков, по своей природной меркантильности и умению влезать без мыла в жопу людям, которые могли бы ему чем-то быть полезны, вовремя нажал нужную кнопку и по рекомендации этой Нечаевой быстро свёл с этим человеком знакомство. Салтыков уже с зимы надумал организовать свой собственный бизнес, и полезные связи были ему необходимы в целях осуществления своих планов. Конечно, муж Нечаевой не знал, что Салтыков тайно спит с его женой — да ему это, мягко говоря, и знать-то было совсем необязательно.

— Ты знаешь, меня тут доябывается одна девка из Москвы, — сказал Салтыков, — У неё с головой немного не того… Она лежала в психбольнице, но теперь она на свободе, и может мне навредить…

— Как она может навредить тебе, дурачок, — Нечаева провела рукой по его затылку, — Если бы она действительно была так опасна и невменяема, её бы не выпустили. По-моему, ты всё преувеличиваешь, — она, засмеявшись, поцеловала его в губы, — Впрочем, если ты так боишься, я пойду с тобой…

— Нет, нет, что ты, — отказался Салтыков, — И вовсе я её не боюсь! Просто неприятно, вот и всё.

— Хм… А вообще странно это всё, — Нечаева встала со стула, — С чего это она тебя вдруг преследует? У тебя с ней… было что-то?