Жара в Архангельске-2

Она сделала неудачную попытку пнуть его ногой, но сама чуть не упала с толчка. Даниил, придерживавший Оливу, чтобы она не упала, отпустил её и вышел из туалета. Но как только он закрыл за собой дверь, грохот падающего тела заставил его вернуться.

Олива как труп валялась возле толчка жопой кверху, нырнув головой прямо в кошачий туалет.

Наутро она ничего не помнила. Голова раскалывалась, чертовски хотелось пить. И было ещё плохо, очень плохо, скверно и мерзко на душе…

— Мелкий, — позвал над её ухом чей-то голос.

И — о, как же хорошо вдруг стало! Вот чего ей не хватало — этого простого слова: «мелкий». И ещё трёх слов…

— Мелкий, я люблю тебя, — произнёс тот же голос и чьи-то губы приникли к её губам. Олива и хотела бы обмануть себя, но не смогла: голос был не тот, и губы были не те. Она открыла глаза, и увидела, что и человек, лежащий рядом с ней, тоже… не тот…

— Но я уже не люблю тебя, — сказала Олива.

— Прости меня, — сказал Даниил, — Прости меня за то, что я оказался не тем, кто тебе нужен. И за всё плохое, что случилось с тобой, тоже прости меня…

У Оливы из глаз брызнули слёзы.

— Я давно уже простила тебя, — сквозь слёзы произнесла она, — Ты тоже прости меня за всё…

— Тебе не за что просить у меня прощения.

— Да нет, есть за что…

— За что же? — спросил Даниил.

— За то, что любовь моя к тебе оказалась ненастоящей…

Гл. 42. В луже

Последний приезд Майкла в Москву на майские праздники отдалил его от Юли, зато вновь сблизил с Настей. Та дилемма, над которой Майкл всю весну ломал голову — с кем же ему быть, с Юлей или с Настей — разрешилась после мая месяца сама собой.

Почти каждый вечер Майкл и Настя болтали друг с другом по скайпу. И каждый вечер им было о чём поговорить, и не было в их разговорах тех неловких длинных пауз, которые часто случаются, когда разговаривают друг с другом малознакомые парень и девушка. Всё, что разделило их когда-то: расстояние, Юля, Гладиатор — всё это теперь казалось таким ничтожным, что ни Майкл, ни Настя об этом даже ни разу не вспомнили.

— Мииишка! — сказала ему Настя по скайпу в один из летних вечеров, — Ну когда ты в Москву приедешь?

— Ой, ну я даже не знаю…

— Приезжай, Миш, — кокетливо прозвенела Настя, — На Воробьёвы горы съездим. А хочешь, в баню с тобой пойдём?

— Ой, блин… — Майкл аж покраснел от смущения и против воли заулыбался.

— Давай, Миш, приезжай! Я тебе дрищёвку свою покажу, будем там на сене лежать и смотреть на звёзды. Хочешь?

— Ох, ни фига себе… — Майкл засмеялся.

— Ну, чего такое?

— Да я не про то… Ты прикинь, тут Салтыков мне только что написал, что Олива его избила…

— Чегооо? — засмеялась Настя, — Реально ему накостыляла? Ха-ха-ха, вот молодец!

— Он пишет, она набросилась на него с кулаками ни с того ни с сего, — сказал Майкл.

— Правильно-правильно! Так ему и надо.

— Не, ну избить человека ни за что…

— Здрасьте, ни за что, деловой!

— А за что?

— За то, что врёт много, — отрезала Настя, — Ничего, пусть ему это будет уроком…

Ночью Майкл проснулся от телефонного звонка. На часах было почти четыре утра.

«Салтыков, кто же ещё… — спросонья подумал он, беря трубку, — В такое время больше некому…»

— Аллоу, Майкел! — протянул в трубке пьяный голос.

— Ты щас где? — спросил Майкл, зевая и садясь на постели.

— В жопе я, — произнёс Салтыков заплетающимся языком, — В полной жопе…

— Ладно, расслабься, — сказал Майкл, — В конце концов, это же твоё решение разойтись с ней…

— Ну, так-то да…

— Ну и не парься…

— Она сказала, что ей всё известно. Что, мол, у мну девушка есть. Какая?

— Не знаю… Смотря про кого Кузька проболтался…

— Он говорит, что не называл имён. Может, врёт?

— Да фиг знает…

— Жопа ж, Майкл! — пьяно икнул Салтыков, — Пипец я бухой…

— В баре чтоль сидишь?

— Какое там сижу, Майкел! Я сесть не могу — у меня поясницу пипец как ломит! Меня будто как фарш через мясорубку провернули…

— Да уж, представляю…

— Не, Майкел! Не представляешь…

— Ладно, ты ещё скажи спасибо, что легко отделался, — посоветовал Майкл, — А прикинь, если бы тебя парень замочил?

— Если бы она парнем была, я бы в долгу не остался. Отхуячил бы только так.

— Да уж… — озадаченно пробормотал Майкл, — Я вот подумал: а что бы было, если б ты действительно на ней женился…

— Она б меня убила, — сказал Салтыков, — Ладно, Майкел… я чё звоню-то… Да… а чё я позвонил?.. Блин, память дырявая… я было и забыл…

— Ну, вспоминай, — снисходительно усмехнулся Майкл.

— Да! Вспомнил… Ик! Чуть не упал… бля…

— Ты там аккуратней, — посоветовал Майкл.

— Вот что, Майкел… Узнай, уехала ли эта кикимора из Архангельска, или нет…

— А тебе Кузька не сказал разве?

— Кузька, йоупт… Ик! бля…

Ддщщ!!! — раздалось вдруг в телефонной трубке.

— Алло! Алло! — надрывался Майкл.

Салтыков не отвечал.

«Должно быть, в лужу упал», — догадался Майкл и положил трубку.

Утром Майкл всё же послал Оливе смску:

«Привет! Ты в Москве?»

Ответ не заставил себя долго ждать.

«Это Салтыков подослал тебя узнать, в Архе я, или уже нет? Пусть не ссыт — я к нему больше по гроб жизни не приду».