Жаркие оковы

Незадолго до этого они любили друг друга на огромной кровати с балдахином. Роуэн рассказал девушке, как жалел, что не успел насладиться комфортом этого ложа. Нравится ли ей лежать на огромной мягкой перине, Руна пока еще не поняла. Однако чистые простыни и одеяла она находила божественными. Они пахли цветами, а железная печурка у изножья наполняла комнату теплом.

Но зачем ей печка, если у нее есть Роуэн? Тесно обнявшись, они лежали под одеялом: он подложил руку Руне под голову, а она гладила плоские мышцы его живота. Роуэн беспокойно зашевелился.

— Из Дарема, что в Нортумберленде. Это немного южнее, примерно в трех днях езды отсюда.

Значит, вот где жил отец Роуэна, заставивший его стать тамплиером. Руна прикусила нижнюю губу. Стоит ли ей спросить у Роуэна, когда он собирается туда возвращаться? Возьмет ли он ее с собой? Ее, язычницу? Собирается ли он вообще возвращаться домой? Ведь он нарушил одну из своих клятв, обет целомудрия.

Девушка чувствовала, что Роуэн знает, о чем она думает. Он взял ее за руку.

— Моя любовь, моя дикая воительница… Где тот кулон, который я собирался подарить своей матери?

— Который… который отобрал у тебя мой отец? — Руна нервно сглотнула и почувствовала, что заливается краской. — Надеюсь, он все еще лежит в кустарнике недалеко отсюда. Как и Соколиный Коготь. А почему ты спрашиваешь?

— Потому что я представляю тебя с этим кулоном, когда думаю, как буду знакомить тебя с отцом. С кулоном и с Соколиным Когтем, разумеется.

— Разумеется? — Руна выпрямилась, чтобы посмотреть Роуэну в глаза. — Ты надо мной смеешься!

Роуэн с невозмутимым видом притянул девушку к себе, чтобы поцеловать.

— Ах, знаешь, — продолжил он, — женщина-воительница не должна выглядеть более странно, чем монах-воитель. Моему отцу придется понять это. Как и остальное.

— Остальное? — Руна почувствовала, как у нее вдруг быстро забилось сердце.

— Я больше не могу быть тамплиером. Меня наверняка исключат из ордена. То, что я нарушил один из обетов, в общем-то простительно. В конце концов, существует множество способов покаяться и искупить свою вину. Например, всю ночь молиться на коленях. Или месяц чистить нужник… Однако все это не поможет мне, если я скажу комтуру, что собираюсь взять тебя в жены.

От этих слов Руне стало жарко. Казалось, по ее венам течет пламя. Девушка отстранилась от Роуэна и села на своей половине кровати.

— Что такое? — напряженно спросил Роуэн. — Ты… не хочешь?

Руна глубоко вдохнула. Разумеется, она хотела этого. Его предложение превосходило самые смелые ее мечты. Она и подумать не могла, что все окажется так просто.

Девушка посмотрела в испуганное лицо Роуэна. У нее закружилась голова, когда она представила радость, которую увидит на нем, когда скажет, что согласна стать его женой. Но в это мгновение взгляд Руны отвлек вид обнаженной груди Роуэна.

Одеяло сползло ему до бедер. Девушка скользила взглядом по очертаниям его мускулистого тела. Нижний край креста на руке исчез под повязкой, скрывавшей рану, нанесенную стрелой. Этот крест всегда будет напоминать Роуэну о прошлом, а ей о том, как осторожно с ним нужно обращаться.

Англичанин тоже рассматривал Руну. Медленно, почти благоговейно он поднял руку, чтобы провести по волосам девушки, волнами спадавшим на ее гордо поднятую грудь и тонкую талию.

— Я хочу тебя, — торжественно произнесла Руна.

Его прекрасные губы разомкнулись в самой чудесной улыбке, которую доводилось видеть Руне. Улыбке, которая обещала ей счастливое будущее. Какой она будет, эта новая жизнь? Чтобы узнать об этом заранее, ей пришлось бы отдать один глаз за дар предвидения, как это сделал Один.

«Фрейя, Один и все боги! Вы заставили меня ненавидеть монахов больше, чем кого бы то ни было, а затем послали мне одного из них, чтобы я его полюбила. Вы там, в Асгарде, верно, потешаетесь над нами?»

— Ты так красив, — вздохнула Руна и потянулась к любимым губам.

Рот девушки приоткрылся, и она со страстью ответила на долгий поцелуй. Руки Роуэна мягко скользили по ее коже, заставляя Руну всем телом вздрагивать от удовольствия. Внезапно он засмеялся, опрокинул девушку на спину и навис над ней. Руна обняла Роуэна. Все происходившее потом было подобно сладостному дурману. Руне казалось, что она вот-вот умрет от страсти. Она оперлась руками на грудь Роуэна. Девушка смотрела на искаженное желанием лицо возлюбленного… Когда экстаз накрыл Руну, ей показалось, что она падает с огромной высоты. Однако Роуэн подхватил ее и прижал к себе.

— Руна, сокровище мое! — обессиленно выдохнул он. — Я тебя люблю!

— Я… я… — Девушка все еще задыхалась от неземного блаженства.

Роуэн нежно провел рукой по ее разгоряченной влажной коже. Руна умостилась рядом с ним.

— Это было словно впервые, — задумчиво произнес Роуэн. — Как думаешь, это никогда не закончится?

— Не знаю, любимый, — прошептала Руна. — Откуда мне знать? Но мы это выясним.

— Да. Нам еще многое предстоит выяснить. Мне, например, интересно, что означают руны на твоих кольцах.

Девушка засмеялась.