Жаркий Август. Книга вторая

Язык не поворачивался задать этот вопрос вслух, потому что до одури боялся услыхать жестокий ответ.

— Собирайся, — хрипло произнес Барсадов. Видать, ком в горле был не только у Тимура, — поехали домой.

— Я, — Тим отступил на шаг назад. Слова застревали в горле, — я… не все так просто.

— Все просто, сын, — в темных отцовских глазах проскользнула тень недовольства, — все просто. Она тебя отпустила.

Подняв повыше, продемонстрировал темную папку.

— У меня еще две недели…

— Нет, — Барсадов с легкой улыбкой покачал головой — нет никаких двух недель. Ты свободен с сегодняшнего дня.

— Но…

— Смотри сам, — Игорь Дмитриевич вложил папку в руки сына.

Тимур раскрыл папку, изо всех сил сдерживая дрожь в руках. Пробегал взглядом по строчкам, не понимая ни единого слова, пока не зацепился за дату.

Десятое сентября.

И за фразу: "зонд дезактивирован".

И за "статус объекта: свободен".

И за изящную Васькину подпись в конце листа.

Только это были не просто листы, это его свобода, которую он держал в руках. Тут же вспомнил, как его крутило ночью. Думал заразу подцепил, а оказалось, зонд дезактивировался, отключаясь от всех жизненно важных центров. Механически поднял руку и закатал рукав. Фиолетовая, некогда яркая татуировка стала тусклой, почти незаметной. Перевел взгляд на браслет — просто мертвый кусок металла.

— Все закончилось, Тимур, поехали домой.

Невольно опять перевел растерянный взгляд на машину, Барсадов это заметил и, покачав головой, произнес:

— Она не придет. Не знаю, что у вас произошло, но Василиса наотрез отказалась ехать сюда со мной. Утром встретила меня у космопорта, передала мне все бумаги относительно твоего освобождения. Отдала вот эту игрушку, — достал из кармана второй браслет, с серым, безжизненно тусклым экраном, — мы с ней вместе позавтракали, а потом она улетела. К себе домой. Я ей обещал перед отъездом все проверить, закрыть, потому что возвращаться сюда она больше не собирается.

Во рту горько стало, противно. Оказывается, нет у них никаких двух недель, и шанса исправить — тоже нет.

Улетела.

Его сейчас даже не заинтересовал тот факт, почему отец так спокойно называет ее по имени, почему она его встречала, и даже обещание проверить все в доме перед отъездом не показалась странным. Потом он непременно вернется к этому вопросу, а сейчас в голове пульсировала только одна мысль.

Улетела.

Конец.

И вроде, радоваться надо вожделенной свободе, а не получалось. Тошно было, в груди болело.

— Ну, показывай, где вы тут обитали, — с интересом озираясь по сторонам, произнес отец.

— Заходи, — Тимур распахнул перед ним двери, пропуская вперед. В ушах по-прежнему шумело.

Она не придет. Улетела.

Все закончилось. Больше он ее не увидит.

Вот и все. И больно, оттого что расстались врагами.

В груди жгло, и никак не отвлечься, не переключиться. Даже внезапно обретенная свобода не казалась такой сладкой, как должно было быть.

— Она просила все перекрыть, машину в гараж, а ключи оставить в тайном месте. Знаешь такое?

— Да, — просто кивнул. Доска на крыльце сдвигалась в сторону, и там образовывалась маленькая ниша, куда Васька беспечно прятала ключи. Хотя воровать в этом доме все равно нечего.

— Когда будет время, приедет Фролова и заберет их, а потом сама передаст Василисе.

Только кивнул. Его сейчас не удивило, что отец знает даже про Тайку.

— Что-нибудь еще она говорила? — попытался спросить обыденным тоном, но голос все-таки дрогнул.

— Ничего. Она была на редкость немногословна. Особенно в отношении тебя. Только просила передать, что ты был прав. Все познается в сравнении. Она ошиблась с выбором.

Сердце пропустило удар, а потом разогналось как бешенное, разгоняя яд по крови. Значит, все-таки наигралась?

Барсадов недовольно нахмурился, глядя, как сын садится за руль и загоняет машину в гараж, запирает дверь. Потом возвращается в дом, проходит по комнатам, хозяйским взглядом проверяя все ли в порядке. Отключает электричество и идет прочь, больше не оборачиваясь.

— У тебя есть какие-то вещи?

— Нет, — равнодушно пожал плечами, — у меня ничего нет.

Все, что она ему покупала, пусть остается здесь. Ему ничего не надо.

Все, хватит с него благотворительности.

— Поехали отсюда. Я хочу домой.

Глава 23

Прижавшись лбом к холодному стеклу, наблюдала за тем, как стремительно приближается Актея, превращаясь из яркого пятна на черном небосводе в красивую планету.

Вот видны очертания континентов, а вот можно увидеть горный хребет узкой змеей извивающийся по бежевому плато и теряющийся где-то за полярным кругом. Красиво.

Спустя десять минут корабль уже кружит над столицей, над главным космопортом.

Смотрю, прильнув к иллюминатору, наблюдаю за другими кораблями, шныряющими вокруг, за миллионом разноцветных огней.

Равнодушным взглядом веду из стороны в сторону, отрешенно думая о том, что мне всегда нравилось возвращаться домой, нравилась эта суета.

А сейчас плевать. Настолько, что если бы все это нескончаемое мельтешение не гипнотизировало, притягивая взгляд, то уснула бы. Просто закрыла бы глаза и отключилась.