Жаркий детектив

– Дувиль, зачем вы разбили собственную машину? – спросил Ленуар.

Бунтарь вытаращил глаза на сыщика, будто только сейчас его увидел:

– Что?!

Среда, 3 августа 1910 года

За завтраком Ленуар сидел у себя в номере и читал статью Le Figaro: «Гонка Фонтенбло – Лион от «Коттен-Дегут» близится к своему завершению. За место победителя продолжают бороться пять команд. С прискорбием вынуждены сообщить, что Хлодвига Дувиля, выступающего за нашу газету, постигла неудача. На этапе Оксер – Дижон у него лопнуло колесо. Это уже не первый раз, когда на важных гонках участники лишаются шансов на победу не по своей вине, а по вине таких производителей шин, как «Мишлен»…»

– Мсье Ленуар, мсье Ленуар! Там Гектор отравился…

Судя по голосу, в двери ломился Грюа… Ленуар накинул халат и спросил:

– Какой еще Гектор?

– Мой механик! Я без него не смогу принимать участие в последнем этапе. Помогите!

После вчерашнего помутнения рассудка у Дувиля Ленуар уже ничему не удивлялся. Решив, что в халате он помочь ни Гектору, ни Грюа не сможет, сыщик надел свой костюм и спустился в комнату к пилотам.

Гектор был жив, но его жизненная энергия утекала в уборную каждые десять минут. Ленуар приказал вызвать к Гектору доктора и принести несколько кувшинов питьевой воды.

– Это заговор, мсье Ленуар! – ерошил себе волосы Грюа. – Мне придется телеграфировать Ротшильдам, что наша команда вынуждена пройти дисквалификацию… Но причину они не поймут… И моя карьера пилота будет окончательно загублена…

– Что он сегодня ел? – спросил Ленуар.

– Гектор, что ты сегодня ел?! – прокричал Грюа.

– Бутербро-о-о… Бутерброды… – донеслось из уборной.

– Ах да! Он рассказал мне какую-то нелепость про то, как сегодня утром нашел на капоте два бутерброда с колбасой, сыром, нарциссами и запиской от меня, что, мол… Как там было написано, Гектор?

– «Нарцисс» ведет к побе-е-е… К победе… Заправься и поедем!»

– Чепуха какая-то! Понятно, что наш автомобиль называется «Нарцисс», но это…

– Разве вы не знаете, что нарциссы ядовиты? Если в бутербродах, как вы говорите, были цветки нарцисса, нужно теперь ждать, когда организм Гектора полностью очистится от токсинов, – сказал Ленуар.

– Бе-е-е… – подтвердил из уборной Гектор.

– Выходит, наше участие в гонке окончено…

Ленуар встал, поправил галстук и сказал:

– Грюа, если вы все-таки хотите закончить гонку, у меня есть одна идея. Только не уверен, что она вам подойдет.

Через пятнадцать минут на месте первого пилота в «Нарциссе» сидел Анри Грюа, а на месте второго пилота – мрачный Хлодвиг Дувиль. Вчера он сбил машину конкурента, бросил свою пассию, случайно разбил свой автомобиль и сегодня ему хотелось только одного: стать как можно более ординарным и незаметным человеком. Он сбрил бороду и усы, и в очках второго пилота и комбинезоне его вполне могли спутать с механиком Грюа. С легкой руки Ленуара оба пилота пожали друг другу руки и договорились разделить призовые за победу, если, конечно, она им достанется, пополам. При слове «пополам» Дувиль странно поежился, но договор все-таки был заключен.

Когда Ленуар спустился, Дюрок уже вывез «Хризантему» на площадь перед отелем. Сыщик спросил у механика Гельта, проверил ли он днища автомобилей, тот кивнул в ответ.

– Дюрок, кто-то саботирует гонку. Вероятно, это Диана де Козе́. Надо остановить сегодняшнее соревнование и разобраться в этой истории до конца, – обратился Ленуар к дяде.

– Ты проверил наш автомобиль? Да? Значит, едем! У нас еще никогда не было таких больших шансов на победу! Де Козе́ даже с лучшими английскими шинами «Ганлоп» всегда приходит в конце, потому что боится развивать скорость на виражах. Грюа сменил механика на какого-то медведя, значит, у них по весу выйдет перекос – будет заносить на поворотах. Остаемся только мы с Гельтом, понимаешь? Садись!

– Нет!

– Садись, Габриэль!

– Хорошо, дай мне осмотреть хотя бы колеса…

Ленуар быстро обошел автомобиль со всех сторон. С левой стороны все шины были в нетронутом виде. Разве что запыленные. Справа переднее колесо казалось нормальным, а вот заднее… На заднем были…

– Ленуар, время! Поехали!

Сыщик еще раз посмотрел на колесо, но затем прыгнул на свое место и опустил заводной рычаг «Хризантемы».

Сегодня солнце не палило, но кислорода не прибавилось. Небо заволокли свинцовые тучи, и даже у мух не было сил подниматься в воздух и жужжать над бродячими собаками. Сирил Коттен снова вытащил револьвер, и ровно в десять утра раздался выстрел. Начался третий и последний этап гонки.

– У нас же есть запасное колесо? – спросил Ленуар у Дюрока.

– Два. Я купил две запасные «Подошвы»! Вперед!

Первыми, как и предполагалось, выехали Грюа с Дувилем, за ними рванул Гельт. Ленуар с Дюроком шли третьими, наравне с графиней де Козе́. Пока выезжали из города, Ленуар продолжал думать.

– Дюрок, что ты только что говорил про шины графини?

– А что? Она ездит на шинах марки «Ганлоп», представляешь? Мы на французских «Подошвах», а она, французская графиня, – на английских! Вот поэтому постоянно и приходит в последних рядах.

– Это не она!