Жажда

– Там убивают людей, Харри. А ты стоишь здесь и пытаешься шутить?

– Я пытаюсь шутить каждый чертов день, Катрина. И знаешь, от этого люди не становятся ни здоровее, ни больнее. И похоже, это не имеет никакого влияния на количество убийств.

– Харри, Харри…

Он зашатался и сообразил, что Катрина схватила его за рукав прежде всего для того, чтобы помочь ему удержаться на ногах.

– Мы упустили его, Харри. Ты нужен нам.

– Хорошо. Только сначала я пропущу стаканчик.

– Харри!

– Ты кричишь очень… громко.

– Мы уходим. У меня машина снаружи.

– В моем баре «счастливый час», и я не очень готов работать, Катрина.

– Ты не будешь работать, ты поедешь домой и протрезвеешь. Олег тебя ждет.

– Олег?

– Мы попросили его открыть дом в Хольменколлене. И Олег испугался того, что может там увидеть, поэтому запустил первым Бьёрна.

Харри закрыл глаза. Черт, черт.

– Я не могу, Катрина.

– Чего ты не можешь?

– Позвони Олегу, скажи, что со мной все в порядке, и попроси вернуться к матери.

– Он был решительно настроен дождаться тебя, Харри.

– Я не хочу, чтобы он увидел меня в таком состоянии. И ты ни для чего не можешь меня использовать. Прости, обсуждать тут нечего. – Он взялся за ручку двери. – Теперь уходи.

– Уйти? И оставить тебя здесь?

– Я справлюсь. С этого момента – только безалкогольные напитки. Может быть, еще немного «Coldplay».

Катрина покачала головой:

– Ты поедешь со мной домой.

– Я не поеду домой!

– Да не к тебе.

Глава 30

Среда, ночь

До полуночи оставался час, в «Ульсене» было полно взрослых посетителей, а от звуков саксофона Джерри Рафферти, доносившихся из динамиков, у стоявших поблизости развевались волосы.

– Звуки восьмидесятых! – прокричала Лиз. – Выпьем!

– Мне кажется, это из семидесятых, – сказала Улла.

– Да-да, но в Манглеруд эта музыка пришла только в восьмидесятые.

Они рассмеялись. Улла заметила, как Лиз кивнула мужчине, который, проходя мимо их стола, вопросительно посмотрел на нее.

– На самом деле я здесь второй раз меньше чем за неделю, – сказала Улла.

– Вот как? В прошлый раз было так же весело?

Улла покачала головой:

– Нет ничего веселее, чем пойти куда-нибудь с тобой. Время идет, а ты все такая же.

– Да, – сказала Лиз, склонила голову набок и изучающе посмотрела на подругу. – Но ты изменилась.

– Да ну? Подурнела?

– Нет, и это на самом деле немного раздражает. Но ты больше не улыбаешься.

– Разве?

– Ты улыбаешься, но ты не улыбаешься. Не как Улла из Манглеруда.

Улла покачала головой:

– Мы переехали.

– Ну да, у тебя муж, дети и вилла. Но это плохая замена улыбке, Улла. Что случилось?

– Да, что случилось?

Она улыбнулась Лиз, отпила из бокала и огляделась. Средний возраст посетителей соответствовал их собственному, и она не увидела знакомых лиц. Манглеруд разросся, люди переезжают сюда и уезжают отсюда. Кто-то умер, кто-то просто исчез. А кто-то сидит дома. Умер и исчез.

– Будет жестоко, если я угадаю? – спросила Лиз.

– Давай угадывай.

Рафферти закончил куплет, и Лиз пришлось кричать, чтобы заглушить заигравший в полную силу саксофон.

– Микаэль Бельман из Манглеруда. Он украл твою улыбку.

– Это действительно довольно жестоко, Лиз.

– Да, но это правда, так ведь?

Улла вновь подняла бокал с вином.

– Да, наверное, правда.

– Он тебе изменяет?

– Лиз!

– Ну, на самом деле это не такая уж тайна…

– Что «не тайна»?

– Что Микаэль любит женщин. Да ладно, Улла, ты же не до такой степени наивна!

Улла вздохнула:

– Может, и нет. Но что делают в таких ситуациях?

– То, что я, – сказала Лиз, вынула бутылку белого вина из ведерка со льдом и налила им обеим. – Плати той же монетой. Твое здоровье!

Улла почувствовала, что ей пора переходить на воду.

– Я пыталась, но у меня не вышло.

– Попробуй еще раз!

– Но что хорошего это принесет?

– Поймешь, когда сделаешь. Ничто не починит развалившуюся сексуальную жизнь в семье так, как плохой секс со случайным человеком.

Улла рассмеялась:

– Дело не в сексуальной жизни, Лиз.

– А в чем тогда?

– В том… что я… ревную.

– Улла Сварт ревнует? Невозможно быть такой красивой и при этом ревнивой.

– Но это так, – протестовала Улла. – И это причиняет дьявольскую боль! Я хочу дать ему сдачи.

– Понятно, что ты должна дать ему сдачи, сестренка! Трахни его по больному месту… я хочу сказать…

Вино брызнуло во все стороны, когда они обе рассмеялись.

– Лиз, ты напилась!

– Я пьяна и счастлива, фру супруга начальника полиции. А ты пьяна и несчастна. Позвони ему!

– Позвонить Микаэлю? Сейчас?

– Да не Микаэлю, дурища! Позвони тому счастливцу, кому сегодня ночью достанется то, что у тебя между ног.

– Что? Нет, Лиз!

– Да, давай! Звони ему сейчас! – Лиз указала пальцем на телефонный закуток. – Позвони ему из кабинки, чтобы он тебя слышал! Да, из кабинки, это очень правильно.

– Правильно? – рассмеялась Улла и посмотрела на часы. Скоро ей надо ехать домой. – Почему это?

– Почему? Господи, Улла! Да потому, что там Микаэль в тот раз трахнул Стину Микаэльсен!

– В чем дело? – спросил Харри.

Комната вокруг него кружилась.

– Ромашковый чай, – сказала Катрина.

– Музыка, – ответил Харри и почувствовал, как выданный ему шерстяной свитер покалывает кожу.