Жажда

Халлстейн Смит слышал, как ветер воет в водостоках на крыше, и чувствовал сквозняк, проходящий прямо сквозь стену. Хотя они сделали настолько хорошую изоляцию, насколько это было возможно, дом был и оставался хлевом. «Эмилия». Он читал, что во время войны вышел роман, в котором рассказывалось об урагане под названием «Мария», и что именно этот роман положил начало традиции называть ураганы женскими именами. Но эта система изменилась, когда в семидесятые годы умами завладела мысль о равноправии, и общественность настояла на том, чтобы разрушительным катастрофам присваивали также и мужские имена. Он посмотрел на улыбающееся лицо над иконкой «Скайпа» на большом компьютерном мониторе. Голос слегка опережал движения губ:

– I think I have what I need, thank you so much for being with us, mister Smith. At what for you must very late, no? Here in LA it’s nearly three p. m., and in Sweden?[50]

– Norway. Almost midnight. – Халлстейн Смит улыбнулся. – No problem, I’m only glad the press finally realize vampyrism is for real and are seeking information about it[51].

Они закончили разговор, и Смит снова залез в свой электронный почтовый ящик.

Тринадцать писем значились непрочитанными, но по адресам отправителей и темам сообщений он видел, что это запросы об интервью и лекциях. Смит еще не открывал письма из журнала «Психология сегодня». Он знал, что это не к спеху. Он хотел попридержать это письмо. Насладиться им.

Смит посмотрел на часы. Он уложил детей в половине девятого и, как обычно, выпил чашку чая с Май за кухонным столом, они рассказали друг другу о своем дне, поделились маленькими радостями и горестями. В последние дни он, вполне естественно, мог рассказать больше, чем Май, однако он следил за тем, чтобы маленькие, но оттого не менее важные домашние дела занимали в разговоре столько же места, сколько и его работа. Потому что он говорил ей правду: «Я слишком много болтаю, а про того убогого вампириста можешь прочитать в газетах, дорогая».

Он посмотрел в окно: ему был виден краешек фермерского дома, в котором сейчас лежали в кроватях и спали все, кого он любил. Стены потрескивали. Луна то выплывала из-за темных туч, бегущих по небу все быстрее, то снова скрывалась, а нагие ветви мертвого дуба на лугу качались, словно хотели предупредить их, что надвигается нечто, грядут разрушение и новые смерти.

Смит открыл электронное письмо с приглашением стать основным докладчиком на психологическом семинаре в Лионе. В прошлом году тот же семинар прислал отказ на его заявку выступить. Сначала он сформулировал в голове ответ, в котором благодарил за приглашение, говорил, что это большая честь, но он вынужден отдать приоритет важным семинарам и поэтому должен отказаться от участия, пусть пригласят его в другой раз. Но потом он посмеялся и покачал головой, расстраиваясь от собственных мыслей. Не было никаких причин задирать нос, этот внезапный интерес к вампиристам пройдет, как только прекратятся нападения. Он поблагодарил и согласился, зная, что мог бы выдвинуть более высокие требования и к транспорту, и к размещению, и к гонорару, но не решился. У него было то, в чем он нуждался, и он просто хотел, чтобы они его выслушали

, чтобы они отправились вместе с ним в путешествие по дебрям человеческой психики, признали его работу и чтобы они вместе поспособствовали улучшению жизни людей. Вот и все. Смит посмотрел на часы. Без трех минут двенадцать. Он услышал какой-то звук. Конечно, это мог быть ветер. Смит бросил взгляд на картинки с камер наблюдения, выведенные на монитор. Первая картинка, которую он вывел, оказалась с камеры у ворот. Ворота были открыты.

Трульс наводил порядок.

Она позвонила. Улла позвонила.