Жажда

– Конечно. Если Смит присоединится к нам, не мог бы ты кратко объяснить ему, что потребуется от него как от психолога?

– Разумеется. Это самое меньшее, что я могу сделать.

– Для отдела по расследованию убийств? Или для того, кому ты дал прозвище Обезьянка?

– Спокойной ночи, Харри.

Харри поднялся наверх и лег в постель. Не прикасаясь к Ракели, он лег настолько близко, чтобы ощущать тепло, которое излучало ее спящее тело. Он закрыл глаза.

«Дзен и искусство ухода за мотоциклом».

И через какое-то время он улетел. Улетел из постели, через окно, через ночь вниз к сверкающему городу, огни которого не гаснут никогда, вниз на улицы, вниз в переулки, вниз к мусорным бакам, туда, куда свет города никогда не пробирается. И там, там стоял он. Его рубашка была расстегнута, и с обнаженной груди на Харри кричало лицо, которое пыталось разорвать кожу и выбраться наружу.

Это лицо он знал.

Охотник и дичь, испуганный и голодный, ненавидимый и ненавидящий.

Харри резко распахнул глаза.

Он увидел свое собственное лицо.

Глава 17

Понедельник, утро

Катрина смотрела на бледные лица членов собравшейся следственной группы. Кое-кто из присутствующих работал всю ночь, а те, кто не работал, тоже спали не особенно долго. Они изучили список известных контактов Валентина Йертсена, состоявший преимущественно из преступников. Некоторые из них отбывали срок, некоторые уже умерли, как выяснилось. После этого Торд Грен рассказал им о списках, предоставленных коммуникационной компанией «Теленор», где имелись имена всех, с кем три жертвы имели телефонный контакт в часы и дни, предшествовавшие убийствам. Пока что совпадений по телефонным номерам, подозрительных разговоров или сообщений не обнаружилось. Единственным возможно подозрительным моментом был неотвеченный звонок с неизвестного номера, поступивший на телефон Эвы Долмен за два дня до убийства. Это был звонок с одноразового телефона, отследить который не представлялось возможным, что означало: этот аппарат отключен, или уничтожен, или из него удалена сим-карта, а может, на счету просто закончились деньги.

Андерс Виллер представил предварительные результаты по проданным 3D-принтерам, заключив, что их просто-напросто слишком много и процент покупателей, чьи имена и адреса не были зарегистрированы в магазинах, слишком велик, чтобы имелся хоть какой-то смысл искать след среди них.

Катрина взглянула на Харри, который покачивал головой, слушая результаты, но утвердительно кивнул, сигнализируя, что согласен с выводом.

Бьёрн Хольм объяснил, что сейчас, когда физические улики с мест преступления вывели на подозреваемого, криминалисты сосредоточатся на том, чтобы обеспечить доказательства, которые прочнее смогут привязать Валентина Йертсена к трем местам и жертвам.

Катрина приготовилась раздать задания на сегодня, как вдруг Магнус Скарре поднял руку и взял слово прежде, чем она ему позволила.

– Почему вы решили обнародовать, что Валентин Йертсен – подозреваемый?

– Почему? – повторила Катрина. – Конечно же, для того, чтобы получить информацию о его местонахождении.

– И теперь к нам обратятся сотни или тысячи информантов, посмотревших на карандашный рисунок физиономии, которая могла принадлежать двоим из моих дядей. И мы должны будем проверить каждый звонок, иначе представьте, что начнется, если потом выяснится, будто полиция уже обладала информацией о новой личности Валентина Йертсена и месте его жительства, когда он до смерти покусал жертв номер четыре и пять. Тогда здесь полетят некоторые головы.

Скарре огляделся, словно ища у окружающих поддержки. Или же, сообразила Катрина, у него уже есть поддержка других и он выступает от имени многих.

– Это всегда дилемма, Скарре, но мы так решили.

Скарре кивнул одной даме-аналитику, принявшей эстафетную палочку.

– Скарре прав, Катрина. Честно говоря, нам бы не помешал покой для работы. Мы и раньше просили людей предоставить информацию о Валентине Йертсене, и это ни к чему не привело, только отвлекло наше внимание от того, что могло бы привести нас к цели.

– И еще одно, – сказал Скарре. – Теперь он знает, что мы знаем, и, возможно, мы его спугнули. У него есть нора, где он прятался три года, и теперь существует риск, что он вернется в свое убежище. Я просто хотел сказать об этом. – Скарре с победным выражением лица скрестил руки на груди.

– Риск? – раздался голос из дальнего конца помещения, а потом послышался фыркающий смех. – Вот кто рискует, так это все те женщины, которых ты, Скарре, хотел использовать в качестве приманки, в то время как мы будем хранить в тайне, что знаем, кто это. А если мы не возьмем этого дьявола, то, по мне, совсем неплохо, если мы загоним его обратно в нору.

Скарре, улыбаясь, покачал головой: