Жажда

– Ты узнаешь, Бернтсен, когда проработаешь в отделе немного подольше, что люди вроде Валентина Йертсена не останавливаются. Он просто будет делать то, что делает, в другом месте. Ты слышал, как наш руководитель, – он произнес «наш руководитель» преувеличенно четко, – выступала вчера вечером по телевидению. Она сказала, что Валентин, возможно, уже находится за границей. Но если ты думаешь, что он сидит у себя дома с попкорном и вязаньем в руках, то, надеюсь, чуть больше опыта заставит тебя понять, что ты ошибаешься.

Трульс Бернтсен посмотрел на свои руки и пробормотал что-то, Катрина не разобрала его слов.

– Мы не слышим тебя, Бернтсен! – крикнул Скарре, не поворачиваясь в его сторону.

– Я говорю, что фотографии той дамочки Якобсен под досками для серфинга, недавно продемонстрированные вами, не показывали всего, – произнес Трульс Бернтсен громким голосом. – Когда я приехал на место, она еще дышала. Но она не могла говорить, потому что он клещами вырвал у нее язык и засунул его в одно место. Знаешь, сколько всего еще вылезает наружу, когда язык вырываешь, а не вырезаешь, Скарре? Во всяком случае, могло показаться, что она просит меня застрелить ее. И если бы у меня был с собой пистолет, я бы над этим, черт возьми, подумал. Но она вскоре умерла, так что все нормально. Просто упомянул, это, кстати, об опыте.

В тишине, которая наступила, когда Трульс замолчал, Катрина подумала, что в один прекрасный день ей может начать нравиться инспектор Бернтсен. Но эта мысль моментально исчезла, когда Трульс Бернтсен закончил свое выступление:

– И насколько мне известно, в зону нашей ответственности входит Норвегия, Скарре. Если Валентин будет коцать америкосов или черножопых в других странах, то пусть они этим и занимаются. Лучше так, чем он будет нападать на наших девушек…

– На этом мы и остановимся, – прервала его Катрина. Раскрытые рты собравшихся говорили ей, что теперь они, по крайней мере, больше не спят. – Мы собираемся на вечернюю летучку в шестнадцать часов, пресс-конференция в восемнадцать, я буду стараться все время быть доступной для всех по телефону, поэтому, когда будете докладывать, говорите коротко и по существу. И напомню, чтобы мы все понимали: дело срочное. То, что он не нанес удара вчера, не означает, что он не нанесет его сегодня. Бог тоже взял выходной в воскресенье.

Комната для совещаний быстро освободилась. Катрина собрала бумаги, сложила ноутбук и хотела уйти вслед за остальными.

– Мне нужны Виллер и Бьёрн, – сказал Харри.

Он все еще сидел, сложив руки за головой и вытянув вперед ноги.

– Виллер – хорошо, а что касается Бьёрна, то ты должен спросить у той новенькой из криминалистической лаборатории, как-ее-там Лиен.

– Я спросил Бьёрна, он сказал, что поговорит с ней.

– Да уж, поговорит, – вырвалось у Катрины. – Разговаривал с Виллером?

– Да. Он очень оживился.

– Кто будет последним?

– Халлстейн Смит.

– Правда?

– А почему нет?

Катрина пожала плечами:

– Эксцентричный тип с аллергией на орехи, не имеющий опыта работы в полиции?

Харри откинулся на спинку стула, засунул руку в карман брюк и достал мятую пачку «Кэмела».

– Если в джунглях завелся новый зверь под названием вампирист, я хочу, чтобы со мной постоянно находился тот, кто больше всех знает об этом звере. Но ты считаешь, что аллергия на орехи говорит против него?

Катрина вздохнула:

– Я просто думаю, что начинаю уставать от аллергиков. У Андерса Виллера аллергия на латекс, он не может пользоваться латексными перчатками. Или презервативами, судя по всему, только подумай.

– Лучше не буду, – сказал Харри, посмотрел на пачку и засунул в рот сигарету. Ее сломанный кончик грустно свисал вниз.

– Почему ты не убираешь свои сигареты в карман пиджака, как все остальные, Харри?

Харри пожал плечами:

– Поломанные сигареты вкуснее. Кстати, я прав, предполагая, что, поскольку Котельная не является официальным офисным помещением, там не действует закон о курении?

– Мне очень жаль, – сказал Халлстейн Смит по телефону. – Спасибо за предложение.

Он отключился, положил телефон в карман и посмотрел на свою жену Май, сидевшую по другую сторону стола в кухне.

– Что-то не так? – спросила она с озабоченным выражением лица.

– Это из полиции. Они спрашивали, не хочу ли я поработать в маленькой группе, которая должна изловить этого вампириста.

– И?..

– И у меня подходит срок сдачи докторской диссертации. У меня нет времени. И мне неинтересна такого типа охота на людей. Мне достаточно ястребов и голубей дома.

– Ты так им и сказал?

– Да. Про ястребов и голубей не упоминал.

– Что они ответили?

– Он. Это был один человек. Харри. – Халлстейн Смит рассмеялся. – Он сказал, что понимает меня и что полицейское расследование на самом деле – скучная и кропотливая работа с мелочами, а вовсе не то, что показывают по телевизору.

– Вот как, – произнесла Май, поднося чашку к губам.

– Вот так, – сказал Халлстейн и сделал то же самое.

Шаги Харри и Андерса Виллера отдавались эхом и заглушали мягкий звук падающих с потолка подземного туннеля капель воды.