Желание

– Как твои тренировки? – не выдержав, спросила я.

– Последние пару недель я почти забросил их.

– Почему?

– Мне нужна передышка.

Так себе ответ… с другой стороны, может, это правда, а его мама напрасно ищет во всем скрытый смысл.

– Ну что ж, – продолжала я, – ты же так упорно и долго занимался. Будешь наматывать круги, пока весь ваш курс еле переставляет ноги.

– Посмотрим.

Снова уклончивый ответ. Брайс иногда отделывался недомолвками, как моя тетя. Но прежде чем я успела задать уточняющий вопрос, он сменил тему.

– Ты все еще носишь цепочку, которую я тебе подарил?

– Каждый день, – ответила я. – Обожаю ее.

– Когда я отдавал ее на гравировку, я все думал, не добавить ли свое имя, чтобы ты помнила, кто тебе ее купил.

– Я и так не забуду. Мне нравится то, что там написано.

– Это папина идея.

– Здорово будет снова увидеться с ним, правда?

– Ага, – кивнул он. – Мне надо поговорить с ним кое о чем.

– О чем?

Вместо ответа он просто пожал мне руку, и я ощутила внезапный трепет страха при мысли о том, что каким бы обычным Брайс ни казался внешне, я понятия не имею, что творится у него в душе.

* * *

В воскресенье утром Гвен явилась с проверкой и сообщила мне, что «уже скоро», – это было очевидно, стоило взглянуть в зеркало.

– Как твои схватки Брэкстона-Хикса?

– Бесят, – призналась я.

Она пропустила мой ответ мимо ушей.

– Тебе пора начать собирать сумку для поездки в больницу.

– У меня в запасе еще есть время, правильно?

– Ближе к родам предсказать почти невозможно. У некоторых женщин они начинаются до срока, у других – позже, чем ожидалось.

– А сколько детей вы приняли? Вроде бы я об этом еще не спрашивала.

– Точно не помню. Около сотни.

Я вытаращила глаза.

– Вы приняли сотню младенцев?

– Примерно. Сейчас на острове еще две беременные женщины. Наверное, роды у них придется принимать мне.

– Вы расстроились из-за того, что я решила ехать рожать в больницу?

– Нисколечко.

– Я еще хотела поблагодарить вас. За то, что остаетесь здесь по воскресеньям и осматриваете меня.

– Не стоит оставлять тебя одну. Ты еще так молода.

Я кивнула, хотя в то же время задумалась, смогу ли когда-нибудь вновь почувствовать себя молодой.

* * *

Вскоре после нее приехал Брайс в брюках цвета хаки, тенниске и мокасинах. Он выглядел старше и серьезнее, чем обычно.

– Что это ты так вырядился? – спросила я.

– Я хотел кое-что показать тебе. Помнишь, я говорил раньше?

– Что-то, но не еще одно кладбище?

– Оно самое, – кивнул он. – Не волнуйся, я заехал туда по дороге и убедился, что там никого нет, – он взял меня за руку и поцеловал ее. – Ты готова?

Я сразу же поняла, что он задумал что-то грандиозное, и сделала шажок назад.

– Сейчас, только причешусь.

Я и так была причесана, но ушла к себе в спальню, жалея, что нельзя отмотать обратно последние пару минут и прожить их заново. С недавнего времени Брайс порой выглядел так, будто он не в себе, но сегодня он предстал передо мной совершенно новым, и я думала лишь о том, что хотела бы видеть вместо него прежнего, давно знакомого Брайса. Видеть его в джинсах и оливковой куртке, с коробкой фотографий под мышкой. Видеть его за столом, чтобы он помогал мне решать уравнения или гонял по испанским словам, или обнимал меня, как на берегу в «ночь воздушного змея», когда все в мире казалось устроенным правильно.

Однако Новый Брайс – принаряженный, целующий мне руку, – уже ждал меня, а когда мы спускались с крыльца, на меня обрушились очередные схватки Брэкстона-Хикса. Пришлось схватиться за перила, Брайс озабоченно нахмурился.

– Уже совсем скоро, да?

– Примерно через одиннадцать дней, – морщась, ответила я. Когда спазмы наконец прошли, и я поняла, что можно без опасений идти дальше, всю дорогу до машины я шагала вперевалку. Из кузова Брайс достал скамеечку, чтобы мне было удобнее забираться в машину, – он захватил ее с собой еще в прошлый раз, когда мы ездили на побережье.

Поездка заняла всего несколько минут, и лишь когда Брайс заглушил двигатель в конце проселочной дороги, я поняла, что мы на месте. И загляделась через ветровое стекло на маленький коттедж. В отличие от места, где жила моя тетя, дома ближайших соседей здесь едва виднелись за деревьями, воды рядом не было. Сам коттедж размером был меньше тетиного, приземистей, казался еще более обветшалым. Дощатая обшивка стен потускнела, краска на ней шелушилась, перила крыльца, похоже, сгнили и разваливались, а на кровле я заметила подушечки мха. Но только когда я увидела табличку «Сдается», мне вдруг стало страшно, дыхание перехватило и фрагменты наконец сложились в общую картину.

Ошеломленная, я не слышала, как Брайс вышел из машины, обошел вокруг нее и приблизился к дверце с моей стороны. Дверца открылась, на земле уже стояла скамеечка. Он протянул мне руку, помог выйти, и у меня в голове само собой возникло слово нет…

– Понимаю: то, что я собираюсь сказать, поначалу может показаться бредом, но последние несколько недель я много об этом думал. Поверь мне, это единственное решение, которое имеет хоть какой-то смысл.

Я закрыла глаза.

– Пожалуйста… – прошептала я. – Не надо.