Желание

– Возможно. Просто я стараюсь лишний раз не появляться на людях. Но мне хочется поблагодарить вас за доброту и радушие.

Она кивнула, словно такого ответа и ожидала, однако ее лицо по-прежнему было озабоченным.

– Хотите, я поговорю с ним? – крикнула я ей вслед, пока она катилась к фургону.

Она только махнула рукой и отозвалась через плечо:

– У меня такое чувство, что скоро он сам решит поговорить с тобой.

* * *

Я еще сидела на ступеньках, когда час спустя вернулась из магазина тетя Линда. Я увидела, как она останавливает машину и вглядывается в меня, прежде чем выйти.

– Ты как, ничего? – спросила она, подходя ко мне.

Я покачала головой, она помогла мне встать. В доме она провела меня к кухонному столу, усадила и сама села напротив. Спустя некоторое время она взяла меня за руку.

– Хочешь рассказать мне, что случилось?

Сделав глубокий вдох, я рассказала ей все, и к тому времени, как умолкла, выражение ее лица смягчилось.

– Я сразу поняла, что она тревожится за Брайса, когда виделась с ней сегодня.

– Что же мне ему сказать? Стоит ли мне с ним поговорить? И объяснить, что он должен поступить в Вест-Пойнт? Или хотя бы попросить – пусть поговорит со своими родителями о том, что задумал?

– А тебе, надо полагать, что-нибудь об этом известно?

Я покачала головой. И добавила:

– Не понимаю, что с ним творится.

– А мне кажется, понимаешь.

Дело в тебе, имела в виду она.

– Он ведь знает, что я уезжаю, – возразила я. – И знал с самого начала. Мы постоянно об этом говорили.

Тетя, кажется, задумалась над своим ответом.

– Возможно, – мягко произнесла она, – то, что ты говорила, ему не понравилось.

* * *

Я плохо спала и в ту ночь, и в ночь на воскресенье, и поймала себя на мысли, что согласилась бы даже на двенадцатичасовую поездку в церковь как способ отвлечься от раздумий, движущихся по замкнутому кругу. Когда Гвен пришла на очередное обследование, мне едва удалось сосредоточиться, а после ее ухода стало еще хуже. Куда бы я ни направилась в пределах дома, мои тревоги следовали за мной, вопросы возникали один за другим. Даже редкие схватки Брэкстона-Хикса отвлекали меня ненадолго, настолько я привыкла к этим спазмам. Беспокойство изнуряло меня.

Было 21 апреля. До предполагаемой даты рождения ребенка оставалось восемнадцать дней.

* * *

В понедельник утром, явившись ко мне заниматься, Брайс почти ничего не рассказал о том, как провел выходные. Я принялась расспрашивать его, будто ради поддержания разговора, и он упомянул, что они заплыли дальше от берега, чем собирались, а сезон ловли желтоперого тунца как раз в разгаре, так что оба дня принесли им приличный улов. Брайс ничего не сказал ни о причинах, по которым пропадал в выходные предыдущие две недели, ни о своих планах на поступление, и я, не уверенная, стоит ли допытываться, перевела разговор.

И все пошло по-прежнему, будто ничего не случилось. Больше учебы, еще больше фотографии. К тому времени фотоаппарат я знала как свои пять пальцев и могла менять настройки с завязанными глазами; я заучила почти наизусть технические характеристики всех снимков из коробки и понимала, какие ошибки допустила, делая фотографии сама. Вернувшись домой, тетя спросила, не найдется ли у Брайса несколько минут – помочь ей повесить новые полки для книжного отдела магазина. Он охотно согласился, а я осталась дома.

– Как все прошло? – спросила я, когда тетя вернулась домой одна.

– Он прямо как его отец – мастер на все руки, – восхищенно ответила она.

– А как он сам?

– Никаких странных вопросов и замечаний, если ты об этом спрашиваешь.

– Вот и мне сегодня показалось, что он ведет себя как обычно.

– Но ведь это же хорошо, да?

– Наверное.

– Забыла сказать: сегодня я говорила с директором и твоими родителями насчет школы.

– Зачем?

Она объяснила суть дела, и хотя я согласилась с ней, она, должно быть, уловила что-то в выражении моего лица.

– У тебя все хорошо?

– Даже не знаю, – призналась я.

И хотя Брайс тоже вел себя, будто все шло как обычно, мне казалось, что и его что-то беспокоит.

* * *

Остаток недели прошел почти так же, но Брайс дважды ужинал со мной и с тетей – во вторник и в среду. В четверг, после того как я написала три контрольных и тетя вернулась в магазин, Брайс пригласил меня на второе свидание на следующий вечер, опять на ужин, но я поспешно отказалась.

– Мне правда не хочется, чтобы на меня все глазели, – объяснила я.

– В таком случае, может, я приготовлю ужин здесь? А потом можно посмотреть какой-нибудь фильм.

– У нас нет телевизора.

– Могу принести свой и видеомагнитофон заодно. Посмотрим «Грязные танцы» или еще что-нибудь.

– «Грязные танцы»?

– Моей маме этот фильм очень нравится. А я его не видел.

– Как же так получилось, что ты не смотрел «Грязные танцы»?

– Не знаю, заметила ли ты, но в Окракоуке кинотеатров нет.

– Он же вышел еще в моем детстве.

– Мне было не до того.

Я засмеялась.

– Все равно мне придется спросить у тети разрешения.

– Помню.

Как только он это произнес, я вдруг вспомнила неожиданный приезд его мамы в предыдущие выходные.

– А это будет рано вечером? Если в субботу тебе опять рыбачить?