Желанная для диктатора (СИ)

Любовницы и эскортницы тут же отсеиваются. От этого мне только хуже. Мне предстоит иметь дело с верными спутницами самых опасных мужчин в городе. Да, они разные и объединяют их лишь изысканные наряды и украшения. Проституткой в своем платье для куража здесь выгляжу только я.

В помещении вип-зоны работает кондиционер, но холод по коже уж точно не от него. Перевожу внимание с блондинки, похожей на непорочного ангела, и не верю своим глазам:

— Фархад Каримович?!.

А отец моего ученика что здесь забыл? Виктории нет, он один. Алиев тоже удивлен, приподнимает брови — меньше всего на свете он ждал встречи с учительницей в этом закрытом клубе среди предводителей преступных группировок.

Громов кладет ладонь ниже моего копчика, слегка подталкивает, чтобы шла. Для нас освобождают место во главе стола. В хрустальных бокалах пузырится игристое. От закусок рот заполняется слюной. Я только успеваю сделать глоток шампанского, как слышу предложение одной из дам:

— Девчонки, пойдемте покурим, что ли?

Только Громов берет прозрачный стакан и мешает водку с «Чинзано». Я растеряно смотрю на эти манипуляции и не понимаю, что делать. Я не курю, и теоретически могу спокойно оставаться с мужчинами.

— Иди, Фортуна, — подсказывает Артём.

И я начинаю догадываться, что все участники действа собрались, а наш поход в курилку лишь повод оставить лидеров наедине. Серьезный разговор намечается у них. Переживаю за Фархада больше, чем он сам за себя.

Осторожно поднимаюсь. Глянцевый стол и диван буквой П вокруг него. Мне снова приходится сверкать пятой точкой перед лицами чуть отстранившихся бандитов, чтобы протиснуться. Почему нельзя было сесть с краю? Ах да, Громов главенствует и место занимает соответствующее.

Задеваю ногами коленки многоуважаемых бандитов, жмусь к столу. Назад проще будет пролезть под ним, а не вот это все.

Разномастные дамы шествуют спереди, я предпочитаю держаться поодаль. Не то чтобы дикая, просто очень сложно влиться в компанию. Да еще в такую компанию.

Мы проходим мимо таких же закрытых балдахинами зон, и никому не известно, кто скрывается внутри. Проходим сортир размером с мою бывшую квартирку. В ней наверняка уже засохли фиалки на подоконнике, и, чувствую, скоро постучатся в дверь коллекторы.

Сворачиваем за угол, и женщина — та, что возрастом моей мамы — толкает дверь. Курилка просторная, оформлена в стиле клуба. Здесь очень холодно и гулко работает вытяжка.

— Эм… угостите меня? — тянусь рукой к пачке, что держит рыжая девушка.

Выуживаю тонкую сигарету, подкуриваю от любезно предоставленной зажигалки. Нас ровно десять. В клубе собрались лидеры не только нашего города, но и соседних. Я понимаю, что девушки между собой знакомы, уже подружки.

— Наконец-то Гром показал тебя. А то мы думали, он так и останется волком-одиночкой.

Я мило улыбаюсь. Для вида набираю в рот горький дым, но не вдыхаю.

Слышу голос блондинки:

— Заю на днях наживую заштопывала. Пришлось даже капельницу ставить. Еле откачали.

— В Столыпина шмаляли? По нему и не скажешь…

— Ага. Сявка какая-то. Исподтишка. Хорошо, что его поймали и выпотрошили. — Блондинка выдувает ядовитый дым и оборачивается ко мне: — Какой антибиотик посоветуешь вводить после огнестрела?

Чего? Она говорит будто между прочим. Меня вообще-то от вида крови мутит, но я начеку и пытаюсь понять суть жизни спутниц криминальных мужчин.

— Пенициллин, — подыгрываю наобум.

— Не, параша.

Мне остается только глазеть и моргать через раз. Комната заполняется дымом, несмотря на наличие вытяжки. Дурно.

— Знаете, девки, а меня бесит Рустам. Он каждый раз обещает не втягивать в свои дела, но опять заставляет идти в качестве заманухи, ложиться под типа, чтобы вытащить его из охраняемого особняка. А тип — депутат. Я что здесь, самая рыжая?! — говорит та, что действительно самая рыжая.

— Кошмар какой-то… — забываюсь я и привлекаю к себе фразой внимание.

Все пялятся на меня, как на белую ворону. Ну или как на сумасшедшую — для женщин это повседневная реалия, для меня — жуть несусветная.

Самая старшая и прожженная тетка щурится, с недоверием спрашивает:

— Ты никогда не лечила Грома после выезда? Не помогала ему в делах?

— Не приходилось. Артём хоть и имеет конфликт с законом, но весьма уравновешенный человек.

Повисает немая пауза. Я начинаю жалеть, что вообще пошла с ними в эту вонючую курилку. Мне неприятно. Женщины выстраиваются напротив меня, и атмосфера в комнатке становится не безобидной.

— Детка, да ты хоть представляешь, кто такой Гром? Удивительно, почему ты еще не сдохла рядом с ним!

— А должна?..

— Дрожишь? Вот только бояться надо не нас и не тех, кто сидит рядом. А Грома. Ему тридцать три, и до тебя никто не продержался с ним дольше недели.

— Просто не сошлись характерами.

— Их больше никто не видел. Сечешь? Твой Гром — отморозок. И таких жестоких людей мы не встречали даже среди врагов.

— Зачем вы мне это говорите?

— Потому что он привел тебя сюда. К нам. Значит, у него интерес. Может страсть, да только звериная. Ты должна быть осторожной и осмысливать каждое слово, находясь с этим человеком.