Железные франки

Ободренный смертью Занги, Жослен вновь попытался вернуть себе Эдессу. Как и прежде, план графа по освобождению города выглядел настолько безнадежным, что никто не согласился помогать ему. Лишь с малой горсткой верных соратников осенней ночью прибыл Куртене к бывшей своей столице, и последние оставшиеся в городе армяне, по-прежнему слепо полагавшиеся на своего побежденного господина, в котором видели армянского принца, а не франкского графа, распахнули ему ворота. Жослен триумфально вошел в город, поубивал и пленил тех из врагов, кого смог, но основной тюркский гарнизон успел запереться в цитадели, а у Куртене не имелось ни осадных машин, ни армии.

При вести о возвращении Эдессы все Латинское королевство охватила огромная радость, однако на город без промедления двинулся Нуреддин, и положение Жослена, оказавшегося между приближающимися сельджуками и сельджуками внутри цитадели, стало пропащим. Граф отчаянно молил Антиохию и Иерусалим о подкреплении, но Раймонд не мог спасать надменного умника, затеявшего эту изначально обреченную авантюру, поскольку сам как раз воспользовался междувластием, напав со всеми своими силами на Алеппо.

Этот проклятый, этот заколдованный Алеппо! Сколько походов совершили франки против этой твердыни с самого начала их пребывания на латинском Востоке, но все попытки овладеть ею оказались бесплодными, как покаяние грешника. Хуже того: именно осада латинян тридцать лет назад заставила отчаявшихся жителей города, пожравших всех собак, добровольно отдаться под власть Занги. С этого и началось опасное усиление покойного Кровавого, бывшего до того всего лишь эмиром отдаленного Мосула. С тех пор с каждой попыткой захвата Алеппо сопротивлялся все ожесточеннее и самоувереннее. Франки учили сарацин не сдаваться.

Когда десятитысячное полчище Нуреддина, Савара и кочевых туркменов приблизилось к Эдессе, этот Куртене, этот презирающий всех остальных умник, безоговорочно осуждавший чужие просчеты и безжалостно высмеивавший наивную глупость окружающих, сам совершил необъяснимую ошибку – вместо того, чтобы оставить население на милость тюрок, граф попытался спасти своих армян. Так сострадание и благодарность способны отуманить самый трезвый ум. Отступая из покинутого города, Жослен призвал всех христиан покинуть Эдессу вместе с ним, видимо, рассчитывая увести их подальше от вражеской армии и помочь им рассеяться среди поселян. Разумеется, у него не было достаточно сил для обеспечения безопасности этого исхода чуть ли не библейских размеров. Когда новый атабек прослышал, что сорок тысяч мужчин, женщин, стариков и детей покинули Аль-Руху вслед за своим прежним франкским повелителем, он возмутился неблагодарностью сирийцев и решил преподнести им страшный урок. Нуреддин со своими воинами легко догнал пеших беглецов, и, конечно, рыцари Жослена были бессильны спасти обреченных. Из всего множества несчастных лишь тысяче всадников удалось скрыться от тюркской резни, среди многих франков погиб и бывший соратник Пуатье, отважный рыцарь Бодуэн, сеньор Мараша и Кайсуна. Сам Куртене был ранен в шею и лишь благодаря резвому коню сумел домчаться до крепости Самосата на противоположном берегу Евфрата.

А беззащитных армян тюрки раздели донага и заставили бежать впереди коней и каждого, кто падал, рубили своими саблями. Так все, кого Жослен поманил надеждой на спасение, были умерщвлены, от немощных стариков до слабых младенцев. Город вновь попал в руки сельджуков, и обнаруженные в нем были либо убиты, либо проданы в рабство. Христианской Эдессы более не существовало. Заваленные трупами руины стали прибежищем шакалов и вампиров.

Новоявленного самозваного Моисея все обоснованно осудили. Лишь Грануш, всегда порицавшая Жослена за его самонадеянность и змеиную изворотливость, до сих пор презиравшая этого негодного рыцаря, ушла в свою каморку, долго оставалась там одна и с этого дня никогда не забывала во всех своих молитвах напоминать Господу печься о невезучем и несуразном Жослене де Куртене. С тех пор при ней об этом ходячем несчастье – графе Эдесском, безвылазно засевшем в Турбесселе, – стало невозможно вымолвить ни одного плохого слова.

Пример Эдессы окончательно доказал, что армяне и прочие восточные христиане – трухлявая опора. Куртене потерял почти все свои владения и превратился в гонимого и преследуемого беглеца, ибо сильные пренебрегли им, а слабые не смогли защитить. Что же нужно, Господи, что же нужно, чтобы удержать то, что дороже всего каждому истинному христианину – Святую землю?

За последние годы один за другим погибли те, от кого, казалось, в Заморье зависело, совьет ли птица гнездо: византийский император, иерусалимский король и Занги, которого мусульмане принялись величать Шахидом-мучеником. Враги и герои сходили в могилу, но в их еще теплые седла тотчас вскакивали наследники, и беды Антиохии лишь сгущались. Успехи разжигали дьявольский аппетит поклонников Аллаха, и каждое поражение христиан прибавляло язычникам наглости.