Железные франки

Но с Раймондом они по-прежнему общались лишь по необходимости, холодно и учтиво, словно чужие. Все лелеемые князем планы и надежды рухнули, Алиенор была навеки потеряна, мало того, поспешный уход короля кинул тень на его честь. Во всем этом он умудрялся винить не себя и не королеву, а жену. Виноват всегда тот, кого не любишь.

Так долго и так нетерпеливо ожидаемая армия крестоносцев оставила после себя только гнев и отчаяние, только молчаливую, но глубокую размолвку между Констанцией и Раймондом.

В июне в Сен-Жан д’Акре состоялась общая ассамблея, на которую съехались франкские бароны, прелаты Святой земли, Великие магистры тамплиеров и госпитальеров, папские легаты и предводители крестоносцев. Прибывшие должны были избрать первую цель для совместной борьбы с неверными.

Раймонд в ассамблее участвовать отказался. Людовик позаботился не допустить и появления своей мятежной жены. Не решился покинуть свои немногие сохранившиеся владения Жослен Эдесский, поскольку резонно опасался, что их немедленно захватит Нуреддин.

Альфонсо Иордан, возвращаясь из Кесарии к своему войску, сильно занемог и скончался в страшных мучениях. Но пребывавший в отменном здравии Раймунд де Сен-Жиль Триполийский тоже в Акру не явился, потому что на ассамблее присутствовал Бертран, бастард покойного графа Тулузского, унаследовавший несусветные претензии отца на земли Триполи. Не только единый город, но даже единая страна не могла вместить в себя непримиримых потомков легендарного основателя графства.

Так, по различным уважительным причинам на решающей в истории Утремера ассамблее не присутствовал ни единый из властителей северных латинских государств, никто из франкских правителей, соседствовавших с сирийскими сельджуками и прекрасно знавших, что главный враг и угроза франков – Нуреддин, атабек Алеппо.

Зато, по рассказам очевидцев, собрание блистало знатными именами, как ночное небо звездами. Императора Священной Римской империи Конрада III сопровождали его брат Генрих Австрийский, племянник Фредерик Швабский, маркиз Монферратский и множество других принцев германских земель. Людовика окружали его дядя граф Морьенский и принцы Франции – честолюбивый граф де Дрё, наследник Людовика, и младший его брат – сеньор де Куртене. За принцами крови следовали маршал Ангерран де Куси, Генрих Шампанский, граф Фландрский и прочая знать Франции.

Торжественное заседание открыла королева Мелисенда – помолодевшая, величественная и великолепная, увенчанная сверкающей иерусалимской короной, в роскошном пурпурном одеянии. Если кто и подозревал, что королева имела какое-то отношение к внезапной смерти Альфонсо Иордана, вслух никто подобной напраслины высказать не смел. Крепкий и высокий семнадцатилетний Бодуэн не обладал и десятой долей представительности матери и терялся рядом с ней, как теряется далекий свет разгорающегося лесного пожара в свете близкой свечи. Тут же присутствовал и младший сын Мелисенды – Амори, граф Яффы, толстый тринадцатилетний юноша.

От королевы ни на шаг не отходил ее коннетабль – огромный, похожий на медведя, верный Менассе д’Иерже. В полном составе прибыли огромные семейства Фокомбер, Сент-Омер и их соперники – могущественные братья Балиан и Хью Ибелины, правящие Рамлой, Арсуром, Мирабелью и прочими городами и землями. Топтались рядом Монфальконе, владельцы Бейсана и Тира, сеньор Хайфы Вивьен, а также лорд Трансиордании, Баниаса-Валении и Шатонефа Онфруа де Торон. Бесценные, пусть и непрошеные советы дарили французским крестоносцам близнецы Вальтер и Жерар Гранье, сеньоры Кесарии и Сидона. Прибыл даже тяжко больной принц Галилейский Элинар де Бюр, сопровождаемый братом Гильомом де Бюром, бывшим коннетаблем.

Великий магистр госпитальеров Раймунд дю Пуи держался поодаль от Великого магистра тамплиеров Робера де Краона, со всеми дружески беседовал любимец всего Утремера правитель Бейрута Ги де Бризебарр, и ни с кем не общался славившийся дурным характером кастелян Наблуса Филипп де Милли.

Патриарх Иерусалима Фульхерий Ангулемский, праведный клирик и сам отважный воин Христа, и остальные главы епархий Святой земли благословляли паладинов.

Решалась судьба королевства, и все – от императора до начальника гарнизона затерянной в горах крепости – стремились повлиять на грядущие события. Каждому из прибывших на ассамблею было дорого благо Заморья, каждый твердо знал, в чем оно состоит, и это благо, по мнению каждого, полностью совпадало с его интересами.