Железный рыцарь

– Столько сколько потребуется, — твердо сказал я. — Пока я дышу, чтобы продолжать путь, я буду двигаться дальше. Но это не означает, что все остальные должны делать то же самое. — Я внимательно осмотрел группу, встречаясь с пристальными взглядами своих спутников. — Отсюда, — начал я, — все станет намного опаснее. Я не буду просить вас остаться со мною. Никто из вас не знает, что лежит за пределами Зарослей, на Краю Мира. Если вы хотите повернуть назад, делайте это сейчас. Я не буду держать на вас зла. — Мой взгляд встретился с Ариэлленым, когда я произнес это. — Я смогу продолжить путь один, если придется, поскольку быть рядом со мною может быть слишком опасно или трудно или болезненно.

Я бы спас тебя от своей судьбы, если бы мог. Я не хочу наблюдать, как ты снова умираешь.

– Хм. Эй, снежный мальчик, подержи их секундочку, ладно? — попросил Пак, протягивая шашлыки из грибов. Хмурясь, я взял их, и он ударил меня по макушке, не сильно, но достаточно твердо, чтобы я сделал шаг вперед. — Прекрати быть таким фаталистом, — проговорил он, когда я повернулся к нему с рычанием. — Если бы я не хотел быть здесь, то не был бы. И ты знаешь, что не сможешь сделать все это в одиночку, снежный мальчик. Рано или поздно тебе придется начать доверять нам.

Я горько рассмеялся над его словами.

– Доверие, — категорически произнес я. — Доверие требует веры от обеих сторон, Плут.

– Достаточно, — прорычал Волк, показывая нам всем клыки. — Мы понапрасну тратим время. Те, кто хочет уйти, уходят. Но я полагаю, что все единодушно остаются, правильно? — Все согласились с ним, и он фыркнул. — Тогда давайте пойдем. Я понятия не имею, почему двуногие хотят стоять тут и так много болтать.

– На этот раз я соглашусь с собакой, — голос Грималкина раздался с верхней ветки. Золотые глаза смотрели на нас сверху вниз. Волк зарычал, шерсть встала дыбом. Кот проигнорировал его. — Если мы собираемся добраться до Зарослей по Реке Грез, нам сперва нужно найти саму реку, — проговорил он, затачивая коготки о ветку. — Поскольку собака знает эту территорию лучше всех, возможно, он должен сделать что-нибудь полезное и привести нас к ней. Иначе я не вижу причины терпеть его вообще.

Волк зарычал, напрягая мышцы, как будто он хотел вскарабкаться на дерево за кошаком.

– Однажды я поймаю тебя на земле, кот, — проговорил он сквозь зубы. — И ты даже не будешь знать, что я там, пока я не оторву тебе голову.

– Ты говорил это еще до того как у людей появился огонь, пес. — Ответил Грималкин, абсолютно безмятежно. — Вам придется простить меня, за то, что я не испытываю особого энтузиазма. — И он исчез в листве.

Глава 10

Забытые

– И так, мне любопытно, — заявил Пак, идя в ногу рядом со мною. Мы следовали за Волком через лес, который был крупнее, чем любой виденный мной ранее: массивные деревья были настолько высокие, что не видно было верхних веток, и настолько широкие, что дюжина человек не смогла бы окружить их основание. Люминесцентные цветы и грибы населяли эту часть леса, мягко пульсируя всеми цветами радуги. Земля была покрыта толстым, губчатым мхом, который сверкал ярко сине-зеленым светом всякий раз, когда на него наступали, оставляя следы, которые привлекали призрачных стрекоз. Волк неустанно бежал через этот сверкающий лес, иногда останавливаясь, чтобы оглянуться, но часто с раздраженным взглядом, что мы так медленно идем. Пак и я упорно следовали за ним, с Ариэллой идущей позади, двигающейся так же спокойно словно тень.

Несмотря на уверения, что с ней все было прекрасно, беспокойство за нее грызло меня изнутри. После этого столкновения во сне и нашей заикающейся, неловкой беседы, она казалась более отдаленной и замкнутой, нежели обычно. С каждым шагом она становилась все более похожей на тень, более иллюзорной, пока я не испугался, что она исчезнет словно туман в пустоте. Я попытался поговорить с нею, и хотя она улыбалась и отвечала на мои вопросы, уверяя, что с ней все было хорошо, ее глаза, казалось, смотрели прямо сквозь меня.

Я не мог выбросить также и Меган из головы. Мне было жаль, что я не рассказал ей о том, что делал. Мне бы хотелось больше рассказать, больше поспорить. Может быть, тогда у меня бы не было этой разрывающей боли в груди всякий раз, когда я вспоминал наши прощальные слова. Начала ли она уже «двигаться дальше», позабыв меня? На ее месте то, что она сказала — имело смысл. Но мысль о ней с кем-то еще заставляла меня сожалеть, что у меня не было повода за что-нибудь драться, убивать, просто для того, чтобы забыть. Я чувствовал, что разрывался надвое между Меган и Ариэллой.

Таким образом, у меня действительно не было настроение разговаривать, когда Пак застал меня врасплох, появившись из неоткуда со слабой ухмылкой на лице, ища неприятности. Я знал, что мне не понравиться его следующий вопрос, но он все же удивил меня, когда спросил:

– И так, что же сказала Меган, когда она увидела Ариэллу?

Я резко взглянул на него, и он усмехнулся.