Железный тигр

Он забрался в кузов и лег, натянув одеяло на плечи. Он промерз до костей и все-таки не чувствовал себя несчастным. Вовсе нет.

* * *

Драммонд медленно просыпался, зевая и поворачиваясь на бок. Джанет, согнувшись над спиртовкой, ждала, когда закипит вода в котелке. Ее лицо было наполовину в тени.

— Который час? — тихо спросил он.

Она посмотрела на часы.

— Начало четвертого. Я так и не смогла заснуть.

Она заварила чай и налила его в две кружки. Драммонд и Джанет молча сидели рядом, освещаемые отблесками пламени. Немного спустя он осторожно спросил ее:

— Простите, Джанет. Вам страшно?

— Наверное, да, страшно, — просто ответила она. — Даже после Вьетнама. Вы считаете, что нам удастся выбраться?

Он хотел было ответить что-нибудь ободряющее, но, взглянув на ее спокойное, печальное лицо, понял, что не сможет этого сделать.

— Я не совсем уверен. Как говорит Шер Дил, если китайцы смогут быстро продвинуться по тому берегу, то они нас опередят. Они постараются найти лодки в Хуме или какой-нибудь другой деревне на берегу реки. Тогда они переправят солдат и без труда перережут дорогу.

— А этот мост, о котором говорил Шер Дил? Как вы считаете, может там что-нибудь случиться?

— Всегда может что-нибудь случиться. Какой смысл думать об этом заранее? — Он улыбнулся. — А что вы будете делать, когда все кончится?

— Наверное, поеду в Чикаго с Керимом. А потом судя по обстоятельствам. У меня как-никак три месяца отпуска.

— А потом?

— Пока сама не знаю. Поеду туда, куда пошлет меня Общество.

— И вам не надоела такая цыганская жизнь?

— Это вопрос или предложение?

Он покачал головой:

— Предложение, говорите… Я мог бы предложить вам безбедную жизнь, Джанет. Но дело даже не в этом. Мне сорок лет, я бывший летчик, куда только не летал, навидался всякого. Я хочу наконец где-то преклонить голову. Не очень-то складное предложение?

— Я знаю только одно, — спокойно ответила она, — если мы сейчас расстанемся, то всю жизнь не сможем себе этого простить.

Он сидел, глядя на огонь и держа ее за руку. Потом вздохнул, поднялся на ноги и сказал:

— Пойду пройдусь. Мне надо побыть одному.

Джанет осталась сидеть где и прежде, в темноте. Немного спустя через задний борт машины перелез Хамид. Он налил себе чаю и расположился с другой стороны спиртовки.

— Я должен был разбудить Джека. Он сменяет меня в четыре.

— Верно. Он был здесь. Вышел немного подышать.

— У вас это серьезно? — спросил Хамид.

Она пожала плечами.

— Какой может быть серьезный разговор в четыре часа утра? Он сейчас решает, не слишком ли стар для меня.

Хамид кивнул.

— Джек просто устал, только и всего. — Он немного поколебался, а потом все-таки решил продолжать: — Джек не знает, что мне это известно, Джанет, но по крайней мере последние пять лет он работал на британскую разведку, летал в приграничных зонах самых недружественных стран.

Она вздохнула:

— Вы уверены в этом?

— О да, я узнал это от друзей из индийской военной разведки. Он слишком долго рисковал жизнью.

— Что объясняет очень многое.

— В прошлом году он разбился в джунглях Борнео и был сильно ранен. Они чуть не схватили его в тот раз, а индонезийцы тогда мало заботились о британцах. Такой доле не позавидуешь.

— Это тогда он получил этот ужасный шрам на лице?

Хамид кивнул и наклонился к ней. Его лицо было плохо различимо при колеблющемся огне спиртовки.

— Он хороший человек, Джанет, но с него довольно всего этого. Не отказывайте ему, прошу вас.

Казалось, что-то в ней переломилось, настолько спокойным и уверенным был теперь ее взгляд. Она улыбнулась и пожала Хамиду руку.

— Не волнуйтесь, Али. — Она встала. — А теперь я проведаю Керима.

Хамид налил себе еще чаю, чувствуя какую-то странную печаль, и немного погодя Драммонд перелез через задний борт и присоединился к нему.

— А где Джанет?

— Пошла взглянуть на Керима. А кто сейчас дежурит на дороге?

— Должно быть, Ахмед. — Драммонд несколько поколебался, а потом все-таки сказал: — Когда я ночью дежурил на дороге, ко мне приходил Брейкенхерст.

— А что он хотел?

— Толком не понял. Мне поначалу показалось, что он носится с идеей убить меня, но, наверное, он хотел убедиться, что мы не рассказали другим о том, что на самом деле произошло в Садаре.

И Драммонд рассказал, как все это было. Когда он закончил. Хамид медленно кивнул и нахмурился:

— Ну, конечно, он может утверждать, что взял автомат на всякий случай для собственной защиты. Но он никогда бы не воспользовался им. Слишком много шума. В темноте верней будет нож, Джек.

— Вряд ли ему хватило бы хладнокровия, — возразил Драммонд. — Он сильно перепуган и едва ли смог бы пойти на человека с ножом.

— Нам надо присматривать за ним повнимательнее, вот и все. — Хамида передернуло. — И вообще, к чему подобные разговоры, да еще в такое утро. Лучше вспомним былые рассветы и тех, кого уже нет с нами. — И он как-то странно рассмеялся. — Я, наверное, старею.

— Все мы стареем, — философски констатировал Драммонд.