Железный замок (без цензуры)

Он снова шёл рядом с колонной переселенцев и слушал их голоса, но в этот раз вместо людей мимо проходили стройные колонны воспоминаний, иллюзий и галлюцинаций, одетых в обрывки когда-то услышанных и только что придуманных фраз, воображаемых звуков и несуществующих запахов.

- …Если ты считаешь, что я способен…

- …одня на ужин жареная паутина. Вода? Да, вода.

- …Пошёл на хрен отсюда, щенок!

- Вселенная постоянно расширяется, поэтому твоя голова и кажется такой огромной.

- Поддержи, надо затолкать ему таблетки. И чтоб не блевал!

- Сладкая жопка, сейчас мы тебе покажем, как хамить старшим товарищам!

Стук металла о металл. Какие-то непонятные шорохи, запах бензина – острый, от которого тошнило, выстрелы, вскрики.

- …в том же году он был уволен из «Электрических систем» и вынужден…

- Его выступление просто революцию произвело!

- Пожрать бы…

- Заткнись нахрен. Не трави душу.

Тишина, чьи-то приглушённые голоса.

- От него так воняет, что весь аппетит перебивает.

- Ну так выйди, ага.

- Нет, спасибо, - кто-то невидимый фыркает и переходит на шёпот. - Чтоб этот урод меня пристрелил? Нет, спасибо.

- Да уж… Надеюсь, Айтер оказался прав, и всё это было не зря. Я не нанимался сиделкой. И в контракте про обгаженные штаны не было ни строчки.

Кто-то коротко хохотнул. Рядом что-то упало, лязгнув.

- Скорей бы уже добраться до той долбанной…

- Ха, - перебили говорящего. - До той долбанной чего? Типа Айтер тебе говорил, куда мы идём?

- Не говорил, верно, - последовал ответ. - И что? Мне достаточно знать, что там, куда мы идём, можно хорошо поживиться.

- Какой ты не идейный. А как же мир спасти? – один из голосов тихо хихикнул.

- Да тут уж хочешь – не хочешь, а будешь идейным. У Айтера аж глаза горели, когда он говорил про эту экспедицию.

- Точно. Совсем двинулся на этой теме. Когда Мокки пристрелили и стало понятно, что нам будет туго, это особенно заметно было.

- А ты бы не двинулся, если бы узнал, что есть возможность купить с потрохами весь Армстронг?

- Двинулся бы, - хохотнул Прут. - Точно бы двинулся. Но ты неправ, ему не деньги нужны. Он у нас спаситель. Представляешь? Айтер-Папаша – благодетель всего мира?

- А что делать? - прошептал Руба. – Какой мир, такие и спасители. Да и прозвище соответствует.

Запах бензина, машинного масла, пота, песка и грязных носков.

Чувства Табаса включались по одному, как будто запускались процессы в компьютере. Слух. Обоняние. Осязание. Мышление. Табас с трудом, едва ли не скрипя мозгами после долгого простоя, осознал себя. Оставалось только зрение, но оно явно не спешило возвращаться. Табас попробовал проморгаться, но всё равно ничего не увидел. Он едва не запаниковал, решив, что ослеп, пока не дошло, что виноваты не глаза – просто он лежит в полной темноте.

Юноша застонал от остаточной головной боли и ощутил во рту отвратительный привкус, отдававший отдалённо желудочным соком и кровью. Мерзость.

- Пи-ить… - прохрипел он.

- Опять… - вздохнул Прут. - Иди залей ему.

- Я тебе залью… - прохрипел Табас пересохшей глоткой. - Так залью, что устанешь выливать.

- О! В сознание пришёл что ли? – удивлённо спросил Хутта. - А я уж и не ждал. Поздравляю.

- Что-то ты больно говорливый, - пробурчал Табас. - Пить дайте, черти!

Кто-то поднялся и, стукнув два раза подошвами ботинок по металлическому полу кузова, навис над Табасом. Юноша по-прежнему ничего не видел, зато почуял целый букет запахов и услышал сопение.

Скрипнула крышка фляги, звякнула цепочка, на которой она болталась. Табас поднял непослушные руки, выхватил посуду и жадно приник к горлышку.

Вода оказалась тёплой, противной и пахла тиной, но Табасу было плевать – для его иссушённой глотки она показалась практически нектаром. Жадно проглотив половину фляги, юноша хорошенько прополоскал рот и сплюнул куда-то вниз, в темноту.

- Спасибо, - сказал Хутта.

- Не за что, - пробурчал Табас, протягивая флягу и ощупью попав в ладонь. Что-то было не так. Повернувшись, наёмник подвигал коленом и понял, что касается голой кожей засаленной доски. Ощупав себя рукой, он понял, что лежит полностью голый ниже пояса.

- Охренеть. Вы меня что, раздели? – спросил он с неудовольствием.

- Ага. И хорошенько развлеклись, - заржал Прут, как обычно, слишком громко.

- Не смешно. Зачем?

Из темноты послышался третий голос, принадлежащий Рыбе.

- Ну не оставлять же тебя валяться с полными штанами.

- Что?! – Табас подскочил на скамейке. Его бросило в жар от стыда.

- Ага. Прости, конечно, за натурализм, но тебя несло так, что мы решили штаны на тебя не надевать. - Рыба говорил серьёзно, но Табас чувствовал, что этот подлец где-то в глубине души злорадно ухмыляется.

- И кузов отмывать мы тоже задолбались, - хохотнул Прут.

Зашелестел брезент, открывая узкую полоску тьмы – лишь чуть светлее той, что царила под тентом.

- Пришёл в себя? – спросило светлое пятно, которое было Ибаром.

- Ага, - Табас сплюнул себе под ноги. - Вроде нормально.

- А чего сразу не сказали?.. Отлично. Хоть что-то радует, - тент снова опустился.

- В смысле «хоть что-то»?