Желтая акация

Медведь разгневался на Барсука.За что и как — нам правды не добиться.Барсук скорей спасал свои бока,Когда Медведя повстречать случится.Уже прошло немало с той поры.Барсук искал себе добычи ночью.Поблизости от собственной норыКопался он, коренья там ворочал.Однажды все же, солнечным деньком,В овраг забрел он очень уж глубокий,На недостроенный похожий дом.Где был один лишь выход неширокий.А кто б спросил, зачем туда идет,На что позарился в таком провале,

Барсук смолчал бы. Но который годВ лесу про этот случай вспоминали.Кореньям найденным Барсук был рад,Попробовал и ягод понемногу,Но только вздумал повернуть назад,Как чья-то тень отрезала дорогу.Медведь огромный перед ним возник.Загородила выход эта груда.У Барсука же пересох язык:«Теперь живым не вылезешь отсюда!»Медведь взглянул и только рявкнул:— О!.. —А что барсук?Барсук хитёр на счастье:И обманул Медведя он того,

И вызволил себя из злой напасти.— Ну что ты медлишь? —Начал так Барсук, —Тебя с собаками искать —Но доискаться!Не видишь?Нам с тобой пришел каюк:Стена-то начинает осыпаться!Скорей, скорей!Держи спиной стену,Я принесу надежную подпору.Тут видел яПоблизостиОдну,

За ней бегу и возвращусь я скоро… —Медведь растерянный уперся так,Что вправду осыпаться стала глина.Барсук же, торопясь, что твой рысак,Крутой овраг покинул в миг единый.Стоял и день, стоял и ночь Медведь…Барсук с подпорою не возвращался.Когда же стала третья ночь светлеть,Медведь сердитый разуму набрался.Бежит он в лес,Ревет,Задумал месть:— Ну попадись, обманщик, мне под руку! —Но…Где уж там

ДогнатьИ счеты свесть!БлагодариЗа добрую науку!

— Дядя Тимох, — спросила на всякий случай Надейка, — а медведь в вашей пуще есть?

— Есть. И не тот ли самый, про которого сказку рассказали. Действительно, он кого-то ищет. Я несколько раз встречал его, наблюдал за ним потихоньку, так он каждый куст внимательно осматривает, проверяет. Постоит, постоит — к другому. Только когда ему надоест, наверно, такая работа, вскочит на какое-нибудь поваленное дерево и начнет гимнастикой заниматься. Потом снова пойдет осматривать пущу.

— А почему вы его не застрелили?

— Жалею! Никого он не трогает. Пускай живет, а то и поколение их переведется. А что с барсуком поссорился, так это не наше дело.

— А не тот ли это самый барсук, которого вы застрелили? — спросила Зося.

— Точно не знаю, но очень похож на него. Тем более, что и яр такой же, про который в сказке говорится, поблизости от того пня есть.

— Интересная сказка, — задумчиво сказала Ганна. — Мне так и представляется, как медведь стену спиной подпирает, а барсук на солнышке греется. Я обязательно нарисую к этой сказке рисунок, если только Зося запишет ее в наш походный дневник.

— Как бы там ни было, — ответил Иван Степанович, — я свое слово сдержал. Сказку вам рассказал. А теперь пошли дальше.

Не прошли они и метров триста, как перед их глазами открылась огромная затока-старица, окруженная разными деревьями, вся, во всяком случае на три четверти, закрытая разными водяными растениями: белыми лилиями, желтыми кувшинками. На краю стояли рогоз, аир, тростник, а дальше…

— Браточки! — только и смог выкрикнуть Адам.

— Неужели и на нашем озере будет такая красота? — спросила Зося.

— Я согласен идти пешком до самых Ботяновичей и нести на себе столько орехов, сколько осилю, лишь бы только у нас стало так же, как тут! — Это Гиляр так сказал.