Желтое облако

— Я все знаю. Я это предвидел. Не лучше ли сыграть нам в теннис. Хочется немножко размяться.

— Лучше завтра, — сказала Инга.

— Почему не сегодня?

— Господин доктор, — немножко смутилась она. — Я хотела бы попросить вашего разрешения…

— Все, все понимаю, — закивал Шкубин. — Пойти в город…

— Вы угадали. А завтра мы непременно сыграем.

— Что ж, я вас не держу. Но считаю нужным предупредить, фройляйн, что не следует говорить никому о наших с вами делах. И не задерживайтесь долго, — с грустной улыбкой наказывал Шкубин. — До свидания. Я иду в лабораторию, хотя и не собирался сегодня работать.

Вечер был теплый. По небу ползли похожие на тени длинные темно-лиловые облака. Снежные вершины гор потухли.

Шкубин проводил взглядом лаборантку.

— Фройляйн, — сказал он тихо, усмехнулся и покачал головой. — Дело складывается лучше, без всяких усилий с моей стороны. Оказывается, такому человеку, как я, и в этих условиях надо оставаться самим собой.

Он махнул рукой и не пошел в лабораторию, а поднялся в кабинет и открыл холодильник.

4

Инга не удивилась, встретив в «Эдельвейсе» Киджи.

— Инга Михайловна! — воскликнул он. — Как я рад вас снова видеть. Я только что звонил профессору Дольцу. Я спешил. Ваш поступок меня обеспокоил. Хотя уже вечер, поздно, я собирался заглянуть к Шкубину. Интервью… Но все-таки в чем дело, объясните…

Она коротко рассказала. Киджи почти закричал:

— А-а, вот что! Оказывается, я не ошибся. Все это нужно Руису. Вы видели его?

— Нет, эти дни он у Шкубина не появлялся. Вы ошибаетесь, Лео. Весь этот опыт связан с исследованием пыли, которую мы с вами нашли. Шкубин — не злодей, он понимает, что это значит…

— Как бы не так! — сказал Киджи. — Думайте о Шкубине что хотите, но ссориться с вами из-за него я больше не намерен. Скоро мир будет изумлен сенсационной новостью, как говорили раньше, а вы узнаете об этом сейчас.

— Что именно?

Киджи сел противнее на стул и торжественным голосом сказал:

— Из неведомых космических далей вернулся Николай Стебельков.

Инга вздрогнула и побледнела. Она ничего не видела. Лампа стояла на столе позади Киджи, и нельзя было разглядеть его лица; весь он казался тенью, а тень не может говорить, это ей только послышалось.

— Вы не верите? — спросил Киджи.

Она вздохнула.

— Но почему? Я помню ваши слова: люди, ограничивающиеся тем, что им положено делать, мало интересны. Надо всегда придумывать для себя нечто уводящее за черту положенного… Вы мне казались именно таким человеком, и я был рад, встретив вас, потому что сам из людей того же сорта. Горсть космической пыли увела вас за границу в пределы «Ордена крови из ран Христовых». Вы любите фантазировать. Почему же вам кажется невероятным возвращение космонавта Стебелькова?

Инга ничего не могла сказать. В душе неистовствовала буря, какие она видывала в пустыне, когда тяжело дышать, слепит глаза, пересыхают губы. Но буря постепенно улеглась, и опять перед ней — свет и тень Киджи. Если бы это сказал ей Новосельский и не здесь, а в Москве, она поверила бы сразу, потому что затаенно верила в это семнадцать лет. Но словам Киджи, сказанным просто, в комнате отеля, старого, как стар весь порядок жизни в этом городе, где кроме профессора Дольца и еще нескольких человек, никого и ничто не интересует — разве только своя судьба, — нет, словам сейчас поверить она не могла, это было бы слишком легкомысленно.

— Что же вы молчите? — удивлялся Киджи.

Перед глазами встал образ Стебелькова — лицо с заметно выступающими скулами и упрямый вихор на затылке, потом она увидела себя, очень маленькой, потом — постаревшую в горе Анну Симоновну, мать Стебелькова…

— Рассказывайте, — тихо попросила Инга.

— Сейчас расскажу. Но вы, я вижу, все еще не верите в эту возможность. Так вот, — Киджи достал из чемодана магнитофон, положил на стол, — вы услышите его голос. Услышите через несколько минут, узнаете не только о самом Стебелькове, но и о Руисе и тогда будете иначе думать о Шкубине. Но прежде выслушайте мои сбивчивые объяснения, потому что я не совсем хорошо понял Новосельского, да и он не все еще знает. — Он посмотрел на нее с улыбкой. — Признаться, я все это время думал о вас. Но вы плохо слушаете, Инга Михайловна.

— Плохо, Лео. Очень плохо.

— Я спешил к вам. Так вот: здесь был не метеорит, а корабль Стебелькова, и зола — остатки этого корабля. Подлетая к Земле, корабль выстрелил ракету, которая вывела на орбиту вокруг Земли спутник со Стебельковым. Произошла ошибка или таков был расчет, но факт то, что спутник оказался удаленным от Земли на расстояние около тридцати пяти тысяч километров, он движется по экваториальной орбите, делает один оборот в сутки и поэтому как бы висит над одним и тем же пунктом земной поверхности — немного восточное Аральского моря. Там пустыня…

Киджи смотрел на Ингу и рассказывал о своей поездке на открытие Сиб-Казахстанского канала, о встрече с молодым казахом-радиолюбителем, имя которого, к великому сожалению и стыду, забыл спросить, и о вторичной спешной поездке туда же вместе с Новосельским. Теперь Инга слушала внимательно.