Жена

We must act on the military principles of judgment, promptitude, and energy."	По-военному: глазомер, быстрота и натиск.
"Yes, promptitude . . ." repeated Ivan Ivanitch in a drowsy and listless voice, as though he were dropping asleep. "Only one can't do anything.	- Да, быстрота... - проговорил Иван Иваныч сонно и вяло, как будто засыпая. - Только ничего не поделаешь.
The crops have failed, and so what's the use of all your judgment and energy? . . . It's the elements. . . .	Земля не уродила, так что уж тут... никаким глазомером и натиском ее не проймешь... Стихия..
You can't go against God and fate."	Против бога и судьбы не пойдешь...
"Yes, but that's what man has a head for, to conten d against the elements."	- Да, но ведь человеку дана голова, чтобы бороться со стихиями.
"Eh?	- А?
Yes . . . that's so, to be sure. . . . Yes."	Да... Это так, так... Да.
Ivan Ivanitch sneezed into his handkerchief, brightened up, and as though he had just woken up, looked round at my wife and me.	Иван Иваныч чихнул в платок, ожил и, как будто только что проснулся, оглядел меня и жену.
"My crops have failed, too." He laughed a thin little laugh and gave a sly wink as though this were really funny. "No money, no corn, and a yard full of labourers like Count Sheremetyev's.	- У меня тоже ничего не уродило, - засмеялся он тонким голосом и хитро подмигнул, как будто это в самом деле было очень смешно. - Денег нет, хлеба нет, а работников полон двор, как у графа Шереметьева.
I want to kick them out, but I haven't the heart to."	Хочу по шеям разогнать, да жалко как будто.
Natalya Gavrilovna laughed, and began questioning him about his private affairs.	Наталья Г авриловна засмеялась и стала расспрашивать Ивана Иваныча об его домашних делах.
Her presence gave me a pleasure such as I had not felt for a long time, and I was afraid to look at her for fear my eyes would betray my secret feeling.	Ее присутствие доставляло мне удовольствие, какого я уже давно не испытывал, и я боялся смотреть на нее, чтобы мой взгляд как-нибудь не выдал моего скрытого чувства.
Our relations were such that that feeling might seem surprising and ridiculous.	Наши отношения были таковы, что это чувство могло бы показаться неожиданным и смешным.
She laughed and talked with Ivan Ivanitch without being in the least disturbed that she was in my room and that I was not laughing.	Жена говорила с Иваном Иванычем и смеялась, нисколько не смущаясь тем, что она у меня и что я не смеюсь.
"And so, my friends, what are we to do?" I asked after waiting for a pause. "I suppose before we do anything else we had better immediately open a subscription-list.	- Итак, господа, что же мы сделаем? - спросил я, выждав паузу. - Полагаю, мы прежде всего, по возможности скорее, объявим подписку.
We will write to our friends in the capitals and in Odessa, Natalie, and ask them to subscribe.	Мы, Natalie, напишем нашим столичным и одесским знакомым и привлечем их к пожертвованиям.
When we have got together a little sum we will begin buying corn and fodder for the cattle; and you, Ivan Ivanitch, will you be so kind as to undertake distributing the relief?	Когда же у нас соберется малая толика, мы займемся покупкой хлеба и корма для скота, а вы, Иван Иваныч, будете добры, займетесь распределением пособий.