Жена напоказ

Лабьет постоянно вертелся где-то поблизости, отвоевав эту прерогативу у мадам Хибоу. Он без конца что-то вынюхивал, исследовал каждый уголок дома, неведомо что пытаясь отыскать. Уж в этом деле я безотчётно ему доверяла. Но теперь предпочитала помалкивать. Может, мои предположения о его связи с месье дознавателем всего лишь ошибочное преувеличение, но с ним я скоро начну вздрагивать от собственной тени, честное слово.

Тот миг, когда я наконец добралась до постели, показался мне самым прекрасным за все последние дни. Ауру до сих пор ощутимо лихорадило. Меня то и дело бросало в жар, и тогда Лабьет смотрел на меня особенно внимательно, оставлял все свои очень важные дела и ходил за мной по пятам. Вот и сейчас – бесшумно, словно огромная чёрная тень, он проскользнул по спальне и встал у края постели, словно хотел пожелать доброй ночи. Однако я вполне явственно ощутила, как его аура вновь коснулась меня.

После чего шинакорн совершенно невозмутимо втащил свою громадную тушу на кровать и рухнул рядом со мной. Я даже подпрыгнула на спружинившей перине.

– Эй! – возмутилась, толкая пса кулаком в бок. – Я не разрешала…

Но Лабьет посмотрел на меня с таким снисхождением, что я мигом позабыла все слова, что ещё вертелись на языке. Убедившись, что мой запал закончился, Лабьет умостил голову на сложенных лапах и, кажется, мгновенно уснул.

Похоже, тяга оказываться со мной в одной постели что у хозяина, что у пса одинаковы. Но Лабьет хотя бы защитит в случае чего. В то время как от де Ламьера самой хотелось защищаться.

Например, завтра при встрече, к которой я, кажется, и подготовилась, а по ощущениям – была совершенно не готова.

Глава 9

– Ваша светлость, к вам мадам д’Амран, – ровный голос Тибера прорвался сквозь глухоту размышлений над слепками аур.

Одной – из подворотни, где напали на магистра Ливра. Другой – из винного погреба вдовушки. Полночи Ренельд разбирал их по кусочкам, отбрасывал лишнее, пытался найти схожие элементы, но дело шло туго. Мариэтта удружила – своим невообразимо ярким светом она почти начисто уничтожила следы других аур. И сейчас найти что-то среди переплетения её потоков было всё равно что шарить руками в мутной болотной воде.

Ренельд вздохнул, свернул сферы фиксирующих артефактов и глянул на каминные часы. А мадам д’Амран удивительно пунктуальна. И явно не любит откладывать дела в долгий ящик.

– Пригласи. – Ренельд размял шею пальцами, глядя в ярко сияющее дневным светом окно.

Так скоро можно позабыть, сколько дней подряд просидел за этим столом.

Через миг после того, как Тибер скрылся за дверью, за ней же послышался какой-то грохот, возмущённый женский голос, а затем в кабинет ввалился шинакорн, явно силясь обогнать задержавшуюся где-то Мариэтту. Такое игривое настроение Лабьета неспроста. Либо они очень плохо поладили с мадам Конфеткой, либо очень хорошо.

“Это ты, – довольно рыкнул пёс, остановившись напротив Ренельда. – А я подумал было, пыльная статуя”.

– Очень смешно. Ты хоть знаешь, сколько я тут просидел?

Был бы ещё ощутимый толк.

“А я пр-рекрасно выспался. Чего и тебе советую”.

– Советчик, тоже мне. Лучше бы сказал что полезное.

“Потом! Всё потом. – Казалось, что шинакорн сейчас начнёт петь. Разумеется, нещадно фальшивя. – Сначала разберись с мадам Конфеткой. Но только приготовься. Она сегодня ослепительно хороша”.

Заинтригованный, Ренельд не удержался от того, чтобы повернуться к двери ровно в тот миг, когда в кабинет вошла Мариэтта. И что самое досадное, Лабьет нисколько не преувеличил. Она и правда выглядела прекрасно.

Графиня небрежным жестом развязала ленты соломенного капора и с облегчением сдёрнула его с головы.

– Доброе утро, ваша светлость, – кивнула весьма вежливо. – Простите… Очень жарко.

Ренельд был, в общем-то, не против. Так её лицо не скрывала тень от шляпки. А значит, на нём можно будет разглядеть гораздо больше мимолётных эмоций, которые мало кто умеет безупречно контролировать. Похоже, ночь у вдовушки прошла весьма спокойно: со вчерашнего дня она заметно посвежела, в её ауре как будто кто-то навёл порядок. Ни одного лишнего всплеска – так недолго решить, что перед тобой и правда затрапезная магисса, способности которой вряд ли могут представлять для кого-то интерес.

– Как вы себя чувствуете? – Ренельд снова уставил взгляд в отчёт старшего следователя, который лежал перед ним всё это время.

Совершенно бестолковая бумажка. От той, в которую заворачивают рыбу на рынке, и то больше пользы.

– Сегодня уже лучше, благодарю. – Усаживаясь в кресло напротив, Мариэтта огляделась в кабинете с лёгким любопытством. – Так это обиталище королевского дознавателя…

По её губам скользнула задумчивая улыбка.

– Вы представляли его как-то иначе?

– Знаете, нет. – Графиня неспешно стянула шёлковую перчатку с одной руки, а затем с другой. – Это логово вполне вам подходит. Здесь всё устроено так, чтобы все, кто приходит к вам, чувствовали себя наиболее неловко. Словно в тюремной камере.