Жена нелегала

С другой стороны, ходила же она в Париже бесконечно смотреть на картины Ренуара. Тетушка над ней смеялась и считала это баловством. Даже рассердилась, когда они в прошлый раз в Музее д’Орсэ спустились уже на первый этаж, продвигались к выходу. И тут Джули вдруг приспичило вернуться, что-то ей позарез потребовалось досмотреть, уточнить в картине «Девочки у фортепиано», как нарисованы волосы у той, что на переднем плане. В общем, она заявила тетушке, что должна обязательно, немедленно подняться опять на верхний этаж. Всего на пять минут. Ведь неизвестно, когда они в следующий раз до Парижа доберутся.

Вот и в тот день на пароме она ощутила похожую потребность. Это не имело никакого отношения к сексу или ко всяким там романтическим делам, уверяла она себя. Просто какой-то необыкновенный, красивый человек попался. Как произведение искусства. Ну что плохого будет, если она еще поглазеет на него украдкой? Он даже не заметит. И все равно на пароме делать нечего, скучно.

Случилось вот что: посредине пути из Булони Джули заскучала. Роман Фаулза она закончила раньше, чем ожидала. А газет и журналов с собой не взяла. Да она и не была любительницей периодики. Это тетушка впилась глазами в свое «Хорошее домоводство» и потеряла интерес к окружающему. А Джули хотелось еще немного побыть в волшебном мире «Мага». В этом реалистическом, печальном волшебстве, от которого захватывало дух. Поэтому она тихонько, чтобы не беспокоить тетушку, спустилась на нижнюю палубу парома, где шла веселая гульба. Здесь располагались буфетные стойки, торговавшие и разливным пивом, и всякими закусками, и главная приманка, из-за которой многие и катались на пароме взад-вперед – магазин дьюти фри, в котором можно было за половину цены английской и две трети французской купить и вина, и виски, и сигарет. А также духи и всякую парфюмерию. Джули с тетушкой сбегали туда целенаправленно, быстренько отоварились парой блоков сигарет – заказ Джона и Роберта, а также шампанским, припасенным на Рождество.

Некоторые все полтора часа пути толкутся в магазине, бесконечно примериваясь и прицениваясь то к тому, то к другому, высчитывая, сколько можно выгадать на духах или на пудре, на бутылочном пиве и шоколаде. Идиотское занятие! Нет уж, они с тетушкой Фионой не из тех. Купили быстро то, что наметили заранее, и ушли на верхнюю палубу читать. Но вот «Маг» вдруг как-то быстро кончился. Всего-то неделю назад и начала – а ведь толстый какой роман. И сначала не шел, было скучновато, непонятно, и в Греции она никогда в жизни не была, а потом вдруг захватило, заколдовало, и уже читала взахлеб, не могла оторваться. Хотя она и не могла полностью себя ассоциировать с этими двумя неврастениками – Николасом и Элисон, которые норовят то покончить с собой, то воскреснуть и которыми так легко манипулировать. Ее больше интриговал как раз сам манипулятор, сам маг, волхв, Морис Кончис. В нем была и сила, и благородство, и тайна. И она была потрясена тем, что такой волевой герой не смог в критический момент убить человека, даже когда ему за это обещали помиловать множество других. В этом была какая-то трагическая правда, важное открытие. Нерационально, но правильно.

Джули хотелось пить, и она решила купить «Спрайта» в буфете. Очередь у стойки была не слишком большая. Но минут пять постоять придется, решила Джули. Пока стояла в очереди, от делать нечего оглядела зал, столики, за которыми хохотали и перекрикивались разгоряченные поездкой и лишней кружкой пива краснолицые билдеры – строители или ремонтники, на все руки мастера. А их жены в это время воспитывали детей. То есть в основном орали на них что есть мочи.

Новый британский средний класс, между прочим, зарабатывают больше университетских профессоров. А профессора перед ними заискивают: не найдете ли, господин билдер, свободного времени в ближайшие две недели, а то у меня с крышей – труба? А тот, нет, извините, сорри, все расписано на много дней вперед. А сверхурочные меня не интересуют, мне и так деньги девать некуда, мне футбол надо смотреть и с корешами в пабе биттер пить! Запись за месяц вперед!

Вот билдеры и Францию для себя открыли. Скоро завоюют и Испанию с Португалией. Но это, наверно, хорошо. Только не кричали бы так, совсем было бы чудесно.

Какая-то интеллигентная семья с двумя детьми в очках жалась к стенке за боковым столиком. А дальше, за ними, совсем уж в углу, сидел этот человек. Джули уже хотела отвернуться, но тут дети с мамой резко встали из-за стола, наверно, в туалет направились. И Джули его разглядела: как он ужасно, неправдоподобно красив. И волнистые волосы рассмотрела, и глаза. У нее же было отличное зрение, это раз, и наблюдательность несостоявшегося художника, это два.