Жена нелегала

Поменяться оказалось непросто. Даже при том, что она была совладелицей агентства, в котором трудилась, – получила в наследство от родителей долю в бизнесе. Впрочем, это тот еще был бизнес – одно название. Торговля недвижимостью в семидесятые шла ужасно, точнее, почти совсем не шла. А какая могла быть торговля, когда налоги душили средний класс. Свыше восьми тысяч фунтов в год получаешь – гони шестьдесят процентов, а со всего, что больше двадцати тысяч, и вовсе восемьдесят три процента! Пытаясь отбить у британцев вековую привычку к предпринимательству, социалисты-лейбористы придумали еще и категорию «незаработанный доход». То есть доходы от бизнеса облагались еще дополнительным пятнадцатипроцентным налогом. Состоятельные люди толпами покидали Британские острова – кому охота отдавать девяносто восемь процентов прибыли правительству! Но, видимо, в этом и был замысел: ликвидировать эксплуататоров как класс без кровопролития. Правда, экономика от этого пришла в плачевное состояние, Англия быстро превращалась в страну «третьего мира». Но в провинции этот упадок ощущался не так остро: здесь, по крайней мере, почти всегда убирали мусор и редко отключали электричество.

Никаких дивидендов Джули давно уже не получала и вынуждена была, бросив работу в школе Святой Энсвиты Фолкстонской, запрячься в торговые операции сама. В надежде, что все когда-нибудь да выправится. Вышел на работу и ее партнер, мистер Виллерс, в свое время основавший агентство вместе с ее отцом. Он назначил себя директором, а Джули была так, неизвестно кем. То ли замом, то ли просто рядовым агентом. По крайней мере, она сама осуществляла и почтовые рассылки, и ездила с потенциальными клиентами осматривать дома и квартиры, и препиралась с адвокатами и Регистрационной палатой. Впрочем, не брезговал черной работой и сам директор. А кроме двух совладельцев в конторе трудился только еще племянник Виллерса да несколько часто менявшихся временных сотрудников.

У коллег уже были свои планы и рабочие обязательства. Пришлось чуть ли не умолять, унижаться, заискивать и перед Виллерсом, и перед худосочным племянником, потому что они должны были взять на себя ее работу на последний час в среду. Ну и врать пришлось, отвечая на вопрос, что это ей так приспичило. Врать она ужасно не любила, и потому получалось у нее это совершенно неубедительно. Коллеги посматривали на нее подозрительно и бог его знает что говорили у нее за спиной.

Без двух минут четыре она вошла в «Кафе Ройял». В зале было пусто, только одна какая-то пара довольно пожилых туристов пила чай в уголке. Как только официант отворачивался, они начинали хватать друг друга за руки. И даже, кажется, под столом за коленки. Ясное дело, любовники! Оторвались от своих половин и безобразничают на старости лет.

Джули тоже уселась в углу, потому что и ей не хотелось, чтобы ее заметили с улицы. Вообще место было выбрано неудачное. Тетка, конечно, сюда не забредет, но кто-нибудь из общих знакомых может. По закону Мёрфи, закону подлости.

Джули нервничала, а Карл все не шел. На семь минут опоздал. Она уже начала думать: все, не придет. И как она, дура, могла согласиться?

И вдруг он появился. Как будто материализовался из воздуха. Джули потом много раз будет изумляться этой его способности появляться и исчезать мгновенно, незаметно и бесшумно, пока не привыкла наконец. Один из многочисленных его талантов, которые ей только предстояло открыть.

И вот он сидит напротив и внимательно и чуть-чуть грустно смотрит на нее. Даже головой, кажется, покачал – как будто обнаружил в ее внешности признаки опасной болезни.

– Что-нибудь не так? – спросила Джули и обрадовалась – теперь она обрела свой голос, свою обычную, слегка ироничную манеру.

Но это долго не продлилось. Он начал говорить, и через несколько секунд она уже была загипнотизирована, покорена. Ничего больше не надо было ей в жизни, только сидеть, слушать негромкий, обволакивающий голос и смотреть, смотреть не отрываясь в эти глаза, на эти волосы и губы.

И как-то между прочим вдруг пришло понимание – с ним не нужно будет чего-то там ждать, что-то такое в себе развивать, тренироваться по книгам сексуального образования. Ничего подобного не потребуется, все произойдет само собой и немедленно. Да хоть прямо сейчас. Вот пригласит его сейчас домой, и все тут же обязательно и случится. И будет замечательно, красиво, незабываемо. Всякие оргазмы и что там еще. Все будет!

Откуда это было известно? Да непонятно откуда. Известно, и все тут.

Джули покраснела. Какой ужас! Это же просто разврат! Может, это пара в углу своим примером так на нее подействовала? Или вдруг забродили в ней знаменитые женские соки, о которых она столько слышала и читала, но в существование которых до сих пор до конца не верила?