Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому

— Да я сама себе сейчас не верю, — глупо разглядывая отметины, прошептала я. — Нужно сфотографировать и тоже отправить Ханне. Поможешь?

Друг помог сфотографировать и отправить новые отметины, а после — замаскировать их, чтобы Райан или Клод не заметили. Если кто и мог пролить свет на природу этих знаков, то наверняка они. Но пока у меня слишком болит в груди, чтобы я могла преодолеть гордость и обратиться за помощью. Если бы меня хотели убить — так бы и поступили. Но здесь что-то другое. Магия… Райан ею обладает. Возможно, не он один в нашем мире имеет такие способности? Приняла решение, что обязательно спрошу его, но позже, когда получу хотя бы какую-то информацию.

Только пришли в себя и уже были вынуждены собираться. Через полчаса мы сидели в самолете, больше не возвращаясь к вопросу об ожившей птице и моих забинтованных кистях. За десять минут до вылета в самолет зашел Райан в окружении фавориток. Судя по довольным лицам всех присутствующих, каждая получила, что хотела. А Райан, словно кот, которому дали жирных сливок, разве что не облизывался, совершенно не обращая на меня внимания.

Клод глядел на творившееся аморальное действо с явным неодобрением, но, по каким-то причинам, мирился с этим. Меня даже затошнило, когда одна из девиц засунула свой язык в рот Макнамаре. Да и он, лапая ее за задницу, в долгу не остался.

Я скривилась, едва сдерживая слезы. Губы дрожали от обиды и омерзения. Дюк, чтобы приободрить, сжал мою ладошку и предложил поменяться местами. Я села к иллюминатору, чтобы наслаждаться другим видом. Тем, что не может причинить боль… Боль. В голове стали рождаться строчки и, достав блокнот, я погрузилась в творчество и на час выпала из действительности, сочиняя новую песню. Это зеркало моей души. Пусть внешне я выглядела холодной и неприступной, это было не так сложно, играя роль той, кем не являюсь, но душа моя истекала кровью и рыдала. Мне хотелось верить, что все происходящее — лишь дурной сон, но открывая вновь и вновь глаза, я видела прежний мир. Мир, в котором живут обман, предательство и лицемерие. Мир, в котором я лишь инструмент в руках умелого кукловода…

Друг видел, что я занята, а потому не отвлекал, пока разговор в самолете не перетек в интересующее нас русло. Он осторожно коснулся моего плеча и кивнул в сторону Макнамары. Я прислушалась. Клод и Райан не стеснялись присутствия фавориток и говорили достаточно громко, чтобы можно было их услышать.

— Нашел Клодин?

— Увы, сэр. Как я и говорил, в самолете ее снова нет.

— Но такого не может быть, чтобы она была и при этом ее не было!

— Тем не менее, я ничего не могу с этим поделать.

— Думаешь, проделки Морааны?

— Думаю, здесь что-то другое. Если бы это была Мораана, вы бы почувствовали.

— Твоя правда, — мужчина задумался. — В любом случае, на такого человека нельзя положиться. Я должен выбрать другую.

— Сэр, по-моему, вам не помешает терпение.

— Что-то еще? — иронично хмыкнул Райан.

— И вера в людей. Если она не готова рассказать вам всей правды, возможно, для этого есть причины?

— Или другой мужчина, — блондин покрутил в пальцах мое кольцо цветочной жены. Свое аналогичное кольцо он давно снял. Я и не сомневалась в этом. — Или сотня других «или». В любом случае, на ней свет клином не сошелся.

Кольцо было небрежно закинуто в карман брюк. Развалившись в удобном кресле, Макнамара прикрыл веки:

— Клод, составь мне рейтинг девушек.

Присутствующие встрепенулись и прильнули ближе к блондину.

— Спокойно, девочки, спокойно. Уверен, каждая из вас прекрасна, но я один, и нужна мне тоже только одна. Та, которая по-настоящему меня полюбит.

Я громко фыркнула, чем привлекла внимание… Клода. Макнамара же был поглощен лобызаниями и объяснениями со своими дамами.

— Мы любим тебя, Райан.

— Очень-очень любим, — пропела другая, порочно поглаживая грудь мужчины своей ладошкой.

— Можем показать всю силу своей любви, — третья опустилась на колени и села между ног Райана.

— Все, мне нужно выйти, — находясь на грани истерики и нервного срыва, я встала и покинула палубу, направившись в зону уборной и бортпроводниц. Попросила стакан сока, выпила залпом. Не помогло. Попросила кофе с коньяком и, навалившись на дверь, ведущую в туалет, медленными глотками отпивала бодрящий успокоительный напиток. Когда шторки открылись, я даже не удивилась, увидев Клода. Заботливый, внимательный и крайне проницательный мужчина. Только он мог понять, каково мне сейчас:

— Вот только не нужно сейчас его защищать, — предупредила я. — Этому нет и не может быть оправдания.

— Оправдания — нет, — согласился он. — Но есть объяснение.

— Увольте. Меня уже тошнит от всех этих шансов ему, шансов себе, оправданий, объяснений, попыток понять. Просто наизнанку выворачивает. Вы и представить себе не можете, как я жалею, что ввязалась во всю эту авантюру!

Бортпроводницы, понимая, что стали свидетелями сцены, которую наблюдать не должны, скрылись за дверью, ведущей, видимо, в личный отсек. Несомненный плюс собственного самолета: работники всегда знают, как поступить, чтобы клиент остался довольным.