Жениться за 30 дней, или Замуж по-быстрому

— А следующую песню я бы хотел посвятить своему другу. Она — ответ на его слова…

Вновь зазвучала музыка и по залу разлились звуки бархатного голоса. Я посмотрела на маму, на чьих ресницах тоже дрожали слезы:

— Дорогая, ты скучаешь по нему?

— Что? С чего ты решила? — тайком смахнула слезу и вновь уставилась на экран.

— Я же вижу. Ты никогда не плакала из-за мальчиков в детстве, и я уже не надеялась, что кто-нибудь заставит твое сердце биться быстрее.

— Так же, как твое заставил биться быстрее отец? — мягко сменила тему и протянула маме кофе. Поняв, что я не желаю продолжать разговор о своих не существующих отношениях с Макнамарой, мама грустно улыбнулась и сделала глоток.

— Ты не представляешь, каким он был. Явился на вечеринку, весь такой самоуверенный. Заметил меня и пригласил на танец. Я конечно же отказала. С этого все и началось.

— Теперь понятно, от кого мне достался столь скверный характер, — я постаралась пошутить и, сделав еще один глоток, внимательно вглядывалась в мамино лицо. Какая-то эмоция, которую я не могла распознать. Она явно о чем-то думала. О чем-то тяжелом и… — Мама. О чем ты мне не говоришь?

Прикрыв веки, она выпалила на одном дыхании:

— Твой отец подписал отказ от реанимации.

— Что? — вспыхнула я, моментально забыв о Макнамаре и его турне. — Но… Как? Почему? Когда он успел?

— Ты многого не знаешь, дорогая. Последние несколько месяцев были кромешным адом. Один приступ за другим. Боль усиливалась до такой степени, что дважды Ромул пытался покончить с собой, переборщив с обезболивающим…

— Почему вы мне не рассказывали? Я бы не поехала в это чертово турне! — я потерла глаза. Нахлынувшие слезы мешали видеть мамины эмоции, мешали попытке понять, почему от меня скрывали такую важную информацию.

— Именно потому и молчали. Так хотел отец. Он не желал быть обузой. Надеялся, что ты будешь жить, как прежде. К тому же, если бы ты не поехала в турне, сейчас у нас бы не было денег на операцию. Не было бы даже этой малой надежды…

— Ты говоришь так, словно сама не веришь в исцеление. Мама, так нельзя! Как ты можешь при живом отце не бороться за него? Особенно сейчас, когда появилась надежда! — я ужаснулась, а мама, отставив кофе, закрыла лицо ладонями. Сердце судорожно сжалось. Как я могла? Ей и без того тяжело, нужна поддержка, а родная дочь вместо этого читает нотации. Опять! Да я представить не могу, через какие муки прошли мои родители за последний год. Откровенно говоря, отличной дочерью меня нельзя было назвать… — Прости, я не имела права так с тобой разговаривать.

Села рядом и крепко-крепко обняла маму, позволив ей безмолвно плакать на моем плече. В такие моменты начинаешь ценить жизнь. Когда ты маленький, кажется, весь мир у твоих ног, все возможности только и ждут, когда ими воспользуются, а любые неудачи можно разделить с родителями, сидя вот так, рядышком и рыдая в материнское плечо. Но все меняется. Проходят года, мы взрослеем и понимаем, что родители — такие же люди. Простые люди, с теми же эмоциями, страхами и переживаниями, что и у нас, детей. Только ради нас они скрывают свои страхи, забывают о себе, отодвигают собственные нужды и эмоции на задний план. Принимая это как должное, мы перестаем ценить собственных родителей и зачастую позволяем наносить незаслуженные обиды. Вроде той, которую я только что причинила самому дорогому в мире сердцу. Способна ли я, как Райан, осознать ошибки и раскаяться? Когда любишь, не возникает даже сомнения!

— Прости, — повторила я, поглаживая маму по волосам. — Мне не представить, насколько ты сильная женщина. Но сейчас не время расслабляться. Мы должны собрать остатки самообладания, молиться и верить, что с папой все будет хорошо! Врач сказал, первые двадцать четыре часа после операции решающие. Они уже прошли. Бояться нечего.

— Его сердце останавливалось дважды. Без причины. Просто вставало. Не знаю, каким чудом я оказывалась рядом. Словно… чувствовала. Словно это интуиция на физическом уровне! И такое же чудо помогало вернуть мужа к жизни. После этого он сказал, что, если так случится и в третий раз, я не должна его возвращать… Я боюсь, Лирочка. Боюсь, что это может произойти.

— Помнишь, что говорил папа? Высмеивать свои страхи…

— Иногда он говорит настоящие глупости! — сквозь слезы рассмеялась мама.

— Предлагаю тебе немного поспать. Ты совсем не отдыхала последние сутки и вымоталась. Если появятся какие-то новости, любые, я тут же тебя разбужу. Но уверена, все будет хорошо. Обязательно!

— Как ты выросла, моя дорогая, — мама выпрямилась и, стирая слезы, подарила мне грустную улыбку. — Передо мной уже не маленькая девочка с двумя длинными хвостиками, передо мной мудрая и рассудительная женщина. Пожалуй, я так и сделаю. Когда Ромул проснется, он должен увидеть красавицу жену, а не привидение.

— Совершенно верно! — подбодрила я, провожая маму в нашу новую палату.