Женька, или Миражи над Барселоной

На щеках мужа появился легкий румянец, рот его приоткрылся, и Женя заметила, что повлажневшие губы Василия очень даже аппетитных размеров, словно видела их впервые. Она стянула с него легкое одеяло, больше напоминающее цветную простыню и принялась заворожено осматривать его тело, дотрагиваясь, до уже пробуждающегося разбойника лицом, губами, потом выскользнула из ночной сорочки и со стоном, почти теряя сознание, впустила его одеревеневшего от нетерпения в себя. Тело ее, само по себе, принимало самые неожиданные позы, словно испытывало потребность превзойти себя в достигнутой изощренности. Ополоумевший от таких щедрот гость крушил все, прорываясь к цели, которая, сама с охотой рвалась к ему. Женя млела перед этой дикой беспощадностью …Как давно не взлетала она так высоко, не испытывала такого невероятного экстаза который даже вспоминался то, в последнее время, все реже и реже и грозил рассеяться как что-то привидевшееся… Это даже было какое-то иное ощущение, вероятно потому, что восхитительная, сводящая с ума форма на этот раз заполнилась, наконец, смыслом…

Только под утро она подумала, что все это вовсе не театр вдруг какими-то неведомыми путями этот процесс зародит в сознании малыша, ту самую привязанность к ним, какую испытывает цыпленок к первому увиденному живому предмету. Она повернула голову к мужу и шепотом спросила:

– А можно я сегодня встречусь с ним? Просто так…

Василий кивнул, не открывая глаз, и Женя подумала

что, пожалуй, ее сегодняшнее неистовство переутомило мужа. Наверное, потому он так и не выразил своей радости, по поводу того, что скоро у них будет … Тьфу-тьфу – Женя потянулась к чему-нибудь деревянному, но, как на грех, ничего не попало ей на глаза, и она постучала по ножке кровати, вероятнее всего пластмассовой. Только после этого попыталась заснуть, но предстоящая встреча будоражила ее воображение, и последние часы ночи закончились для нее сплошными видениями… Почти что в настоящем времени…

У мальчишки серо-голубые глаза и несколько едва заметных веснушек на переносице…Симпатичный парень…Эдик узнает ее сразу. Он внимательно и серьезно выслушивает, что они теперь будут вместе, как и где будут жить, но, по всей вероятности так и не может понять кто же перед ним. Исчезнувшая когда-то в неизвестном направлении мамаша или тетенька, которая хочет этой мамой стать. Похоже, его это не особенно и волнует. Главное, что за ним, наконец, пришли. Он пытается, на всякий случай объяснить, что он плохо знает язык, на котором здесь говорят все, что его привезли издалека, из той страны, где Москва, но несколько слов по-испански он уже знает. К ужасу Жени он произносит одно из них – это ругательство, какое можно услышать от портовых рабочих. Она убеждает его, что есть немало и других слов – куда более благозвучных и обозначающих куда более приятные предметы. Они договариваются, что будут вместе учить язык, потому что Женя сама не сильна в испанском. Но дома они будут говорить на родном. Нельзя же забыть родную речь окончательно…

Очнувшись, Женя еще некоторое время поломала голову, к чему эти картинки, преследующие ее в последнее время – то ли в ней действительно просыпается какой-то талант то ли все эти видения на нервной почве. Элементарный психоз. Скорее всего. Но, может быть все наладится…Да и как не может наладиться. Ведь у нее такой муж! А какой конспиратор! Это же, наверняка, он с собакой ходил на прогулки к тому самому садику. Значит их знакомство тянется уже давно. Вот почему, когда они проезжали вместе мимо приемника, Жучок так дернулся…Женя всем телом прильнула к своему родному человеку, закрыла глаза и задремала утомленная безумной ночью, фантазиями и ожиданиями. Жизнь, которая еще накануне утомляла своей бессмысленностью, вдруг перевернулась той стороной, где все оправдано и наполнено смыслом.

Сквозь сон она услышала, как Василий поднялся, вероятно, в туалет, а может быть уже для того, чтобы приготовить ей завтрак. Он нередко делал это в последнее время и всегда с удовольствием наблюдал, как она завтракает в постели.

Женя обычно не любила опеки и, в такие минуты, испытывала противоречивые чувства. Нет слов, приятно, когда любящий человек о тебе беспокоится, но неприятна мысль, что тебя принимают за какую-то недееспособность. Но, сегодня, это вызовет у Жени восторг (она это уже чувствует) и она улыбнется ему в ответ…

Ни какое иное время суток не приносит нам столько неприятностей и разочарований как утро. Именно с первыми лучами солнца мы вдруг обнаруживаем, что предметы восхищавшие нас вчера вечером не так привлекательны и даже не тех размеров, какими казались совсем недавно, что вчерашний бокал вина перед сном, вызывавший душевный подъем, был лишним, а ангел, впорхнувший в нашу постель минувшей ночью, на рассвете похоже с копытами… Наверное, на рубеже между ночью и утром и возникает тот баланс, который регулирует количество радостей и огорчений, счастливых минут и не очень…